Минометчики - Алексей Дягилев
Обратно в лес не полезли, а идём на северо-запад, причём внаглую. На нас белые маскировочные костюмы, и отличить от немецкой нашу разведгруппу можно только по языку. Перемахнув через Киевское шоссе, поворачиваем на юг, и идём уже вдоль него, прикрываясь с левой стороны откосом автострады, ну и в случае алярма, глубокий кювет в нашем распоряжении. Протопав с километр, углубляемся в перелесок и перебегаем дорогу, держа путь на восток. Надеюсь, возможную засаду противника мы обошли, и теперь нам остаётся проскочить только боевое охранение фрицев и не нарваться на своих полусонных «придурков».
А вот теперь уже пробираемся аккуратно, выслав вперёд усиленный боевой дозор. В полукилометре от окопов противника останавливаемся на небольшой привал и, переговорив со старшим сержантом Климовым, решаем проскочить вдоль дороги, уничтожив при этом правофланговую пулемётную точку врага. Из этого окопа гансы и запускают ракеты, а также постреливают из дежурного эмгача.
Прихватив с собой пару бойцов, на дело пошёл сам командир разведчиков, оставив на меня командование основными силами. Шагов четыреста идём следом за боевой тройкой, а потом рассыпаемся в цепь и залегаем за деревьями, в готовности поддержать огнём ликвидаторов. Не забываем прикрыть и свой тыл, всё-таки мы на боевом задании, а не на лыжной прогулке по лесу.
Пулемётный окоп разведчики захватили удачно, вырезав пятерых фрицев. Осталось самое трудное, — преодолеть нейтралку и не наскочить на придурков. Равномерно распределив трофеи, отправляемся в «эротическое путешествие». Двести метров на пузе, да по глубокому снегу, то ещё удовольствие. Трое с пулемётом остаются прикрывать отход, имитируя присутствие противника на позиции, стреляя короткими трассирующими очередями и пуская осветительные ракеты, правда без парашютов и над своей головой. Да и промежутки между запусками значительно увеличились. Ползём боевыми тройками, друг за другом, с интервалом метров пять между звеньями. Впереди один из разведчиков, я за ним. Эти места рядом с лесной дорогой мне знакомы, тут мы поймали в засаду немецких тыловиков.
На бдительного часового мы нарвались, лучше бы он приспал, чем начал стрелять, хорошо хоть из винтовки и мимо.
— Стой! Кто идёт? — Выстрелив, спрашивает часовой, когда мы были в сорока метрах от его окопа.
— Разведка возвращается! — Кричу в ответ я. После выстрела из трёхлинейки о скрытности передвижения можно забыть.
— Стой! Стрелять буду! — После очередного выстрела орёт этот зимбабвиец.
— Кострома! — Говорю я пароль, замечая, как пара разведчиков, быстро ползет вперёд, заходя к «противнику» с флангов.
— Пароль? — Вспоминает устав караульщик, но сначала стреляет.
— Кострома, пароль! Дубина ты стоеросовая. Кострома! Отзыв? — Продолжаю я заговаривать зубы этому чурбану, пока он не переполошил всю округу. Хотя поздно, уже переполошил, в нашу сторону полетели осветительные ракеты на парашютах. Пока ещё ракеты.
— Житомир. — С удивлением отвечает тупоголовый, не забыв при этом выстрелить. — А откуда ты, вражина, пароль знаешь?
— Да грёбаный ты навуходоносер, три креста через коромысло… — выдаю я матерную тираду, доставая немецкую гранату. Пятый выстрел. Привстаю на колено и кидаю «колотушку», целясь в окоп с ворошиловским стрелком. Предупредив этого тормоза окриком. — Граната!
— За мной, бегом марш! — Уже на ходу командую я, спинным мозгом ощущая, как уходят драгоценные секунды.
Мы почти успели пересечь линию своих окопов, когда в нашу сторону потянулись трассирующие очереди из немецких пулемётов. Пока неприцельные. Но борозды от пуль на нейтралке начинают вспухать, причём рядом с тем местом, где наша разведгруппа залегла перед броском. Это я замечаю, спрыгнув в окоп к караульщику и оглядевшись вокруг. Вроде все проскочили, поэтому достаю фонарик и подаю сигнал прикрывающим, что всё нормально. Хотя какой там нормально, по нашим следам разведчикам уже не отойти. А вот и миномёты подключились, но слава богу войны только один, и тот, судя по всему, полтинник. Закончив с неотложными делами, приступаю к отложенным.
Пока я выполнял свои манипуляции, «тормоз» сидел, вжавшись в угол двухместного окопа, и как кролик на удава пялился на гранату, лежащую на дне.
— Ты чего замер, болезный? Живую гранату никогда не видел? — Ощутимо похлопав его ладонью по щекам, спрашиваю я.
— Н-не, в-видел.
— Так видел или не видел? — подбираю колотушку и цепляю её себе на ремень.
— А разве она не взорвётся? — Косится болезный на гранату.
— Эта нет. Она же ручная. Дам команду взрываться — взорвётся. Не дам, так и будет лежать, таких придурков как ты стеречь. Ты зачем стрелял, кутакбаш? Тебе же русским языком сказали, — «разведка, домой идём». Ты что, не русский? Пароль назвали. Нахрена ты стрелял?
— Так я эта.
— Чего эта?
— Русский.
— Да я понял, что не узбек. Встань и доложись по всей форме старшему по званию. Кто такой? Из какого отряда? Хотя лучше сиди. — Присаживаюсь я на дно окопа, так как пули стали свистеть, пролетая над головой.
— Красноармеец Стуков, стрелок второй роты первого батальона 1291-го полка.
— Так тут же второй батальон в обороне сидит.
— Ну, я это… — Начинает мямлить боец.
— Чего это?..
— Потерялся, когда рота отошла.
— Так и говори, отбился от своих, когда они убегали за реку. Командир твой кто?
— Лейте… сержант Кургачёв, — поправился потеряшка.
— Как зовут?
— Не знаю.
— Да не сержанта, — тебя как зовут?
— Федя.
— Что ж ты Федя — съел медведя, — всю малину нам обгадил? — Начинаю я воспитательные мероприятия. — Давно служишь?
— Второй месяц.
— Москвич?
— Да.
— В полк когда прибыл?
— Десятого декабря.
Дальнейший расспрос прервала команда.
— Прекратить стрельбу! — Высовываюсь из окопа и, помахав рукой, чтобы привлечь внимание, зову командира.
— Кургачёв. — Мишка начинает озираться из-за дерева по сторонам… — Сержант Кургачёв, ко мне! — И увидев, откуда его зовут, ползёт к нам.
— Кто это тут раскомандовался? — Спустившись в окоп, спрашивает он. — А, артиллерия. — Узнаёт он меня и, сняв рукавицу, первым протягивает руку.
— Бери выше, артиллерийская разведка. — Отвечаю я на рукопожатие.
