Братья по крови - Юрий Артемьев

– Она книгу в парке на лавочке оставила, а когда вернулась, книги уже не было. Книга библиотечная, и за неё надо в три раза дороже заплатить или такую же найти. А мама ругаться будет.

Что мама будет ругаться – это самый весомый аргумент.

– А что за книжка была?

Теперь я уже выпускаю вперёд заплаканную девочку с гипсом на руке, и она, слегка запинаясь, выговаривает:

– «Девочка, с которой ничего не случится». Автор – Кир Булычёв.

– Да… Редкая книга… Такой в продаже у нас давно нет.

– А что у вас есть из Булычёва?

Продавщица оценивающе смотрит на меня, словно думая, сколько я стою, судя по моей одежде. Похоже, что цифры в её голове сложились как надо.

– Есть новая книга Кира Булычёва «Девочка с Земли». Там несколько рассказов. Есть и «Девочка, с которой ничего не случится».

Она отрывает листок коричневой обёрточной бумаги и простым карандашом пишет на ней цифру семь.

Я киваю головой.

– А есть что-нибудь ещё интересное?

– А что тебе интересно?

– Велтистов, например. Про Электроника. Там вроде бы две книги.

– Увы. «Электроник – мальчик из чемодана» уже давно была в продаже. Её нигде не найдёте, только с рук. А продолжение называется «Рэсси – неуловимый друг». Недавно вышла. Но как только она появилась на прилавках, тут же смели. Ничего не осталось. Но есть Велтистова «Гум-гам». Там про…

Я киваю. Типа согласен. Беру!

Она рисует ещё пятёрку.

Я снова кивком подтверждаю. И вдруг вижу на полке в свободной продаже знакомую с детства книжку. У меня такая точно была, и зачитал я её тогда просто до дыр. «Избранное» Софьи Радзиевской. Там в сборнике три повести и один рассказ. «Болотные робинзоны» – повесть про войну, «Остров мужества» – про зимовку наших поморов в старые времена на острове Шпицберген, «Рам и Гау» – приключения пещерных людей в каменном веке. А рассказ «Джумбо» – про собаку. Очень душевный, прямо-таки слёзовыжимательный рассказ. Собачку жалко!

– Можно вот эту ещё посмотреть? – указываю на замеченную книгу.

Да. Это именно она. Беру не глядя!

Вполголоса спрашиваю:

– Сколько за всё?

На бумажке появляется странное число – четырнадцать восемьдесят два.

– Деньги вам?

– В кассу, пожалуйста.

Ну, в кассу так в кассу. Похоже, что деньгами она в магазине не берёт. Зато потом она на лишнюю сумму возьмёт себе нужных книг, чтобы потом продать… «хорошим людям». Ну и ладно.

Я шагаю в кассу. Снова протягиваю четвертной.

– Четырнадцать рублей восемьдесят две копейки в книжный отдел.

Мне пробивают чек, с которым я и возвращаюсь за покупкой. Продавщица вручает мне мои книги, уже завёрнутые в коричневый крафт и обвязанные бумажным шпагатом.

Надеюсь, что она упаковала внутрь те самые книги, а не сборник речей Брежнева. Фу-ты ну-ты. Какого чёрта. Тут нет никакого Брежнева. А есть Шелепин. Я так и не занялся изучением новейшей истории. Ладно. Чуть-чуть обождёт меня эта информация. А пока мы выходим на улицу, заходим за угол, где я надрываю край упаковки и убеждаюсь, что книги те самые, что я выбрал.

– Саша! А как у тебя получается с ходу так красиво врать?

– Я не врал. Просто я сочинил историю, которая помогла нам купить очень интересные книжки. Кстати, ты мне здорово подыграла со своими заплаканными глазами. Но пообещай мне, что ты больше не будешь плакать по пустякам.

– Больше не буду. А не по пустякам можно?

– Не по пустякам можно.

– А это когда?

– Ну, когда тебе в ногу пуля попадёт или снова руку сломаешь, тогда можно.

– Я больше не хочу ломать руку. А что за книжки ты купил?

– Потом покажу. Интересные книжки. Вот поедем на море, будешь лежать, загорать и книжки читать.

– Мама ещё не согласилась.

– Маму мы уговорим.

– А ей тот дядька понравился.

– Она сама тебе об этом сказала?

– Нет. Я маму свою знаю. Когда ей какой-то мужчина нравится, она начинает себя немного странно вести. Не так, как обычно.

– И часто ей нравятся разные мужчины?

– Нет. Я только двоих видела. Один на работе у неё. Но он женат, и он её начальник.

– А другой?

– Был у неё один раз. Он мне не понравился. Не хочу про него вспоминать.

– Потом расскажешь мне?

– Зачем?

– А я хочу всё про тебя знать.

– Всё нельзя.

– Почему?

– Ты узнаешь, какая я плохая, и бросишь меня.

– Опять начинаешь?

– Нет.

– А пошли в «Звёздочку»!

– Зачем?

– Купим тебе что-нибудь.

– Но ты же сказал, что сошьёшь мне всё сам.

– Я же не всё умею шить.

– А что ты не умеешь?

– Я не умею шить обувь. Не умею вязать свитера и шарфы. А ещё я не умею шить майки, трусы и купальники. У тебя есть купальник?

– Есть. Но он прошлогодний. Он мне в самый раз, но…

– Я помню. Ты выросла. Вот пойдём и посмотрим, что там есть на тебя.

1974 год, 17 июня. Москва. Таганская площадь. Универмаг «Звёздочка»

На первом этаже были игрушки, немного канцтоваров, спортивный отдел и ещё что-то. Раньше, в том моём детстве, это был мой любимый этаж, но теперь мы его поглядели так, мельком. Ладно я, но игрушки совсем не заинтересовали Анюту.

– Тебе не нравятся куклы?

– Хм… Я уже выросла.

– А плюшевые игрушки?

– У меня был мишка.

– Был? А что с ним стало?

– Он… Больше его нет.

– Ладно. Проехали. Пошли на второй этаж. Там одежда и обувь должны быть.

* * *

Да… Уныло и печально. Я даже не смог найти себе футболку. Пришлось и дальше ходить с жирным пятном на груди, оставшимся от руки этой Светы.

А Анюту я немного переодел. Она у меня стала теперь пионеркой. Синенькая юбочка и белая рубашка с шевроном на рукаве. Галстук повязывать не стали, хотя я и купил на всякий случай три штуки. Вдруг база отдыха, обещанная Васиным, будет с пионерским уклоном, а у нас и нет ничего. Не в джинсах же ходить на пионерскую линейку. Я подумал, подумал да и купил нам с Лёшкой тоже по рубашке и паре шорт пионерского образца.

Больше особо ничего не было. Анюта ушла смотреть нижнее бельё. Я не стал её сопровождать. Сказал, чтобы выбрала получше, а денег я потом дам.

Плавки на мальчиков были убогие. И как я в прошлой жизни в них ходил? Сейчас ни в жисть не надену такое безобразие. Лучше сошью себе спортивные шорты без карманов из лёгкой ткани или в семейных трусах буду плавать. Только резинку нужно