Фармацевт 4 - Александр Юрьевич Санфиров

— К чему ты мне это говоришь? — не выдержал я. — Возьми и сам спроси у Даберцхофена, что он во мне нашел.

— Да, спрашивал я уже, — отмахнулся Диас. — Молчит, зараза. Неужели ты такой же лекарь, как наши калавайя, или шаманы пайе из племени гуарани?

Наговоры там разные, пляски устраиваешь?

Я улыбнулся.

— Не знаю, о ком ты говоришь, у меня есть врачебный диплом, на днях мне разрешили врачебную практику в Аргентине. Через месяц, если ничего не случится, я начну работать в больнице неподалеку от Кордобы. Но ты это и так знаешь.

— Ты даже не представляешь, как много я знаю,– многозначительно сообщил Мигель, оставив за собой последнее слово.

Эти последние события я вспоминал, заходя в Боинг, отправлявшийся в Кордобу.

На этот раз я летел один, Отто был занят по службе, Инесс влезла в по уши в подготовку свадьбы, и только Эстрелита рвалась полететь со мной на этот раз.

К моей радости, ей этого сделать не удалось. Инесс категорически встала на защиту моих нервов и запретила дочери даже думать о поездке.

Зато этот раз повезло с иллюминатором, поэтому я все полтора часа полета пристально разглядывал пампасы с редкими промежутками растительности, реки с коричневой водой и населенные пункты разного размера. К сожалению, тучи периодически закрывали обзор, но все же получить представление о простирающейся внизу равнине мне удалось.

В аэропорту меня тоже никто не встретил, но я уже достаточно взрослый мальчик, поэтому быстро нашел таксиста желающего отвезти меня в Вилья Хенерал Бельграно.

Когда мы подъехали к местному муниципалитету, где я должен был встретиться с Иоганном фон Даберцхофеном, время приближалось к четырем часам дня. Аргентинцы особо работой себя не утруждают, поэтому в офисе оставался только сам Иоганн. Немец, что с него взять.

Он встал из-за стола, увидев меня, и сразу полез обниматься. Сейчас я уже немного привык к таким объятьям, поэтому перенес их спокойно.

Только выражение лица моего будущего родственника говорило о том, что его гнетет какая-то забота.

— Что-то случилось Иоганн? — спросил я и шутливо добавил. — Неужели мой дом кто-то успел купить?

Мужчина досадливо махнул рукой.

— Тут, понимаешь, такая оказия случилась. Приехали две молодые пары на машине, вроде бы туристы, с ними

Понятия не имею, кто им рассказал о пустующем доме, эти уроды его заняли и не собираются освобождать.

— Понятно, — это все, что выдавил мой рот.

Я провел в Аргентине достаточно времени, чтобы узнать, сквоттеры здесь это национальное бедствие. Наглые молодые люди занимают пустующий дом и потом их никто не может выгнать оттуда. Полиция в этом деле

участвовать не хочет, предлагая владельцам самим решать этот вопрос.

— И что будем делать? — спросил я местного мэра.

— Пока не знаю, — ответил тот. — Может, ты сам сможешь с ними договориться?

— Охренеть! Вот это ситуация! — мысленно воскликнул я. Вслух же согласился с предложением Иоганна и мы отправились к моему дому, который оказывается пока еще не мой¸ и будет ли моим, неизвестно.

Когда мы подошли к воротам, перед ними стоял потрепанный жизнью американский Додж.

Его двери были открыты нараспашку, и оттуда гремела музыка.

На поляне дымился огромный барбекю гриль, а четверо молодых людей развалившись в шезлонгах, непринужденно болтали.

Забравшись в машину я выключил музыку.

— Один из парней, худой, как глист встал и крикнул.

— Эй амиго, зачем выключил магнитолу и вообще какое право ты имеешь трогать мои вещи?

Зайдя во двор я громко ответил:

— По такому же праву, как вы пользуетесь сейчас моей собственностью.

Молодежь издевательски засмеялась.

— Ничего вы нам не сделаете, и вообще, папаша, вали отсюда. Не переживай, к зиме мы отсюда уедем.

Я повернулся к Иоганну. Тот беспомощно развел руками.

— Алекс, я ничего не могу сделать, может, пусть пока поживут. Сам слышал, они обещали освободить дом ближе к осени, до нее осталось совсем немного.

— Ладно, пусть живут, — скрипя зубами, согласился я. — Тогда завтра поедем оформлять купчую на дом и участок, сегодня уже поздно.

Лицо Иоганна просветлело, похоже, он не ожидал, что я так легко соглашусь с самозахватом дома молодыми наглецами.

Когда мы выбрались ближе к центру, я хлопнул себя по лбу.

— Иоганн, я с этими проблемами совсем забыл, что обещал заехать в клинику. Нужно обговорить кое-какие проблемы. Скорее всего, я там останусь ночевать, приеду к утру.

Настроение у моего собеседника поднялось еще выше, он понял, что сегодня вечером ему не придется смотреть на мое мрачное лицо. А до завтра еще нужно дожить.

Через полчаса я уже заходил в клинику.Сегодня меня здесь уже ждали, дежурная сестра на входе приветливо улыбнулась и сказала:

— Добрый вечер, доктор Циммерман, доктор Гуэрра вас ожидает у себя.

На этот раз встреча у нас прошла по деловому, мы обговаривали, когда и как я приступлю к работе, но без вина, естественно не обошлось.

Ближе к девяти вечера, когда за окном совсем стемнело, я слегка непослушным языком обратился к собутыльнику.

— Бертолдо, время позднее, я, пожалуй, поеду к себе в Бельграно.

— Алекс, может, не поедешь, я найду, где тебе переночевать — предложил гостеприимный хозяин.

Я культурно отказался. После чего пришлось еще с полчаса искать таксиста, согласного в это время куда-то ехать. И все же такой товарищ нашелся за двойную оплату.

В одиннадцатом часу я вышел из такси на залитой светом фонарей центральной улице городка. Народ уже начал расходиться из ресторанов и баров, но на улице все еще было людно. Продефилировав туда сюда, я нырнул в какой-то проулок и пошел по направлению к дому, Тут уже фонарей не было и в помине, Лишь единичные светящиеся окна немного освещали мой путь.

Вскоре я добрался до кустарника, в который упиралась улица.

Здесь темнота казалось вообще непроницаемой.

Привычно перейдя на инфракрасное зрение, я храбро зашел в кусты и облегченно вздохнул, увидев узкую тропинку, ведущую в нужную сторону. Теперь я имею шанс дойти до своей цели, не ободрав одежду об колючки.

По тропинке я шел минут десять пока не добрался до того места, где она шла вдоль нужной мне каменной ограды.

Достав телефон, я посмотрел время. Было около двенадцати ночи. Из центра поселка все еще доносилась музыка и громкий смех отдыхающих. Здесь же уже царила мертвая тишина. Из дома тоже не доносилось