Ложная девятка. Том девятый - Аристарх Риддер
Арконада мог спасти свою команду. Всё-таки он был достаточно близко от мяча, но удача, которая отвернулась персонально от меня несколько секунд назад, сейчас, наоборот, улыбалась Барселоне во все свои тридцать два зуба. Арконада столкнулся с Бакеро и не сумел добраться до мяча, который влетел в сетку.
1:0.
Бернабеу взорвался. Каталонский сектор превратился в бушующий океан сине-гранатовых волн. Люди прыгали, обнимались, плакали. Флаги взлетали вверх, шарфы крутились над головами.
Алешанко бежал к угловому флажку. Мы бежали за ним. Куча-мала у бровки. Я оказался где-то внизу, придавленный телами партнёров. Слышал крики, смех, ругательства на трёх языках.
Хосе Рамон Алешанко. Защитник. Капитан, легенда клуба. Всю карьеру в Барселоне. Больше четырёхсот матчей за блауграну. И вот он забивает в финале Кубка Короля после тяжёлой травмы, из-за которой пропустил две трети нынешнего сезона и по-настоящему вернулся только недавно.
Мы поднялись, побежали на свою половину. Краем глаза я видел игроков Сосьедада. Опущенные головы. Руки на бёдрах. Они отдали всё в обороне первого тайма, а теперь…
— Они побегут вперёд, — сказал Шустер, пробегая мимо. — И надо их наказать.
Он был прав.
* * *
После гола игра изменилась. Сосьедад больше не мог сидеть в обороне. Им нужен был гол. Им нужно было рисковать.
Но именно этого мы и ждали.
Пространство. Наконец-то появилось пространство. И мы этим воспользовались.
Семьдесят шестая минута.
Суньига получил мяч на правом фланге. Пошёл в обводку, пытался пройти Хулио Альберто. Хулио выждал момент, выбил мяч в подкат. Чисто, без фола.
Мяч отскочил к Заварову.
Саня поднял голову. Увидел меня на левом фланге. Длинная передача, метров на двадцать, быстрая и очень точная.
Я принял на грудь. Передо мной Горрис. Он устал, это было видно по его движениям, по глазам. Тут не надо долго думать. Пробросил мяч мимо и включил максималку. Я тоже устал, но сил явно больше. Горрис толком ничего не смог, он сзади.
А я на всех парах мчусь к штрафной. Сердце стучит, ноги уже ощутимо начинают чугунеть. Но я бегу. Когда ещё бежать, как не сейчас?
Вхожу в штрафную. Арконада вылетает из ворот. Зря, очень зря.
Удар у меня получился по такой траектории, что Арконада шансов не имел вообще.
Сетка принимает мяч в свои объятья, и это два-ноль!
Я бежал к каталонскому сектору. Руки в стороны, как крылья. Ветер бил в лицо. Трибуны ревели так, что закладывало уши. Семьдесят тысяч человек, и половина из них кричала моё имя.
— Сер-ге-ев! Сер-ге-ев!
Заваров догнал меня, повис на плечах. Потом Шустер. Потом остальные. Мы стояли у бровки, обнявшись, и смотрели на трибуны. На море сине-гранатовых флагов. На людей, которые плакали от счастья.
Два-ноль. Пятнадцать минут до конца. Кубок почти наш.
После второго гола Сосьедад как будто развалился.
Не физически — морально. Два мяча за пятнадцать минут до конца — это не приговор. Такое отыгрывалось очень много раз. Так что пока никакой катастрофы у них не было.
Вот только чтобы спастись, чтобы забить эти самые два мяча, нужны были атаки. Причём атаки, которые приводят не просто к ударам по воротам, а к ударам в створ ворот. Мяч должен иметь возможность пересечь заветную линию. А с этим у басков как-то не задалось. В первую очередь из-за того, что мы решили сыграть с ними в их же игру. И Барселона очень дисциплинированно оборонялась. Все десять игроков строго за линией мяча, минимум разрывов между линиями, никаких авантюр, подстраховка, контроль как игроков соперника, так и пространства на нашей половине поля. Всё было подчинено эффективной обороне.
И мы в результате справились. Ни одного опасного удара Реал Сосьедад в оставшееся время не нанёс.
И даже более того. Когда до конца матча осталось где-то минуты полторы-две, не больше, измученный Сосьедад, который старался атаковать и пытался взять хоть что-то, забить хотя бы один мяч, получил быструю контратаку. В этой контратаке я окончательно сжёг остатки бензина, которые у меня ещё были к концу матча. Но чего его жалеть, этот бензин, эти силы? После финального свистка они мне будут уже не нужны. Мне удался финальный забег на сорок пять метров с мячом, результатом которого стал удар уже в пустые ворота.
Три-ноль!
Победили.
Финальный свисток. Судья Рамос Маркос поднял руку. Всё.
Кубок Короля едет в Каталонию.
* * *
Церемония награждения.
Трибуна почётных гостей. Какие-то чиновники в костюмах, представители федерации, может быть, кто-то из королевской семьи — я не разглядел. Кубок Короля сверкал в свете прожекторов. Серебряный, массивный, с двумя ручками по бокам.
Алешанко поднялся по ступеням первым. Капитан. Ему это право по праву. Он в Барселоне уже больше десяти лет. Легенда клуба.
Получил кубок из рук какого-то важного человека. Поднял над головой.
И Бернабеу, этот храм мадридского футбола, цитадель врага, взорвался криками каталонцев.
— Да здравствует Барса!
Семьдесят тысяч человек и голоса наших болельщиков заглушили всё остальное. Мадридцы молчали, баскские болельщики молчали. Только каталонцы орали, прыгали, плакали от счастья.
Алешанко передал кубок Шустеру. Тот Мигели. Дальше по кругу. Каждый держал, каждый поднимал. Каждый чувствовал тяжесть серебра в руках.
Когда очередь дошла до меня, я замер на секунду.
Первый трофей в этом сезоне. Кубок Короля. Дальше Барселону ждёт финиш в чемпионате, и там у нас хорошие шансы, плюс Кубок УЕФА. Требл, который виден на горизонте, не золотой, конечно, всё-таки в Европе мы претендуем не на главную вершину, не на Кубок Чемпионов, но и так неплохо. Три трофея за сезон Барселона ещё не брала ни разу.
Но это в будущем, и за это надо биться.
А за трофей в моих руках уже нет. Он уже наш!
Я смотрел на сине-гранатовое море. На флаги, на транспаранты, на лица. Люди плакали от счастья. Мужчины, женщины, дети. Обнимались, прыгали, кричали.
Это они. Наши болельщики. Приехали в Мадрид, чтобы поддержать. Заполнили половину враждебного стадиона. Пели девяносто минут. И теперь празднуют вместе с нами.
Для них мы играем. Для них побеждаем. Для них поднимаем эти кубки.
* * *
В раздевалке было шумно.
Шампанское лилось рекой. Кто-то пел каталонские песни, кто-то испанские, кто-то что-то невнятное. Смех,
