Шарлатан 3 - Квинтус Номен
– А в другие республики?
– В другие не пойдут: всю дополнительную продукцию деревообрабатывающих предприятий товарищ Коробова уже законтрактовала, и вообще она возникнет лишь потому, что Минместпром РСФСР в Белоруссия будет поставлять и новые станки, и новый, специально для обработки дерева спроектированный, инструмент. Белорусы по сути будут этими поставками оплачивать и инструмент, и услуги по его заточке.
– Они что, настолько криворукие, что сами пилу заточить не в состоянии?
– Это инструмент такой.. его в ВИАМе разработали, сплавы для его изготовления. Очень прочные, и для правки его был даже специальный отдельный заводик выстроен, поскольку на простом точиле этого сделать не выйдет. Но с ним производительность труда при деревообработке вырастает чуть ли не вдвое – однако у него и цена… Зинаида Михайловна говорила, что если бы Шарлатан тогда не настоял, она бы такой вообще закупать не согласилась бы. И у белорусов на такой тоже денег просто нет, но Минместпром России согласился Минместпрому Белоруссии его как бы напрокат предоставлять… И да, больше они его никому дать не могут: там сплав… в ВИАМе мне сказали, что у него цена больше семи тысяч за килограмм только по металлу выходит, и его в СССР выплавляют только на одном заводе, в небольшой экспериментальной печи. На Ветлужском моторостроительном.
– А нормальную печь…
– Даже в ВИАМе не знают, как его можно выплавлять в больших объемах, в Ветлуге их лучшая и самая мощная печь такого вида работает. И, чтобы в дальнейшие споры не углубляться, сразу предупрежу: эта печка стоит как половина всего моторного завода.
– Вижу, разбаловали мы Минместпром, лично Коробову и особенно Шарлатана: делают что сами считают нужным, а не что стране необходимо.
– Ну, товарищ Коробова все же делает то, что необходимым считает Шарлатан… чаще всего, а так как Шарлатан считает нужным именно то, что нужно стране… И вообще, зря ты на Зинаиду Михайловну зуб точишь: все же сейчас на стройках два экскаватора из трех – именно местпромовского Елецкого завода, и в небольших городах, не говоря уже о селах, елецкий экскаватор и удобнее, и даже производительнее оказался, чем Ковровский. Конечно, если большие здания строить, то он маловат, а там, где дома будут строить по проектам Ворсменского архбюро, маленький оказался лучше. А Шарлатан – ведь вся автоматика для лифтов в новых домах лично им разработана!
– Да знаю я, просто…Вот скажи мне, почему мальчишка успевает сделать больше, чем вполне себе взрослые и, прямо скажем, очень опытные специалисты?
– Мальчишка не успевает, он вообще почти ничего не делает. Он всего лишь как-то заранее предугадывает, что мы собираемся делать и как-то уговаривает этих самых взрослых и опытных специалистов заранее делать то, что стране нужно. Ну и, конечно, фантазирует много, но опять же, в нужном направлении фантазирует: одни эти многослойные бетонные блоки чего стоят!
– Какие многослойные?
– А… блоки-то обычные, снаружи обычные. Только внутрь каждого блока еще запихивается блок поменьше, из керамзитобетона – и в результате блок становится на треть легче и к тому же тепло лучше держит. Из них, правда, дома только этажей в пять строить можно, но и в многоэтажных верхние этажи если из таких класть, экономия получается очень заметной. И вот их мы бы опять же без местпрома массово делать не смогли бы: больше восьмидесяти процентов керамзитовых заводов в РСФСР как раз в подчинении местпрома и находится.
– Я понял, а итоговые цифры какие?
– Пятнадцать процентов стройматериалов… это я уже говорил. Семьдесят процентов строительных машин и механизмов, половины, если не больше, лифтового оборудования, девяноста два процента электрической арматуры и больше трети арматуры для железобетона – это на заводах, перерабатывающих металлолом в основном. И десять процентов стекла, однако и остальные девяносто… то есть пока семьдесят по отработанной там технологии будет выпускаться. Кстати, эту технологию опять-таки Шарлатан предложил использовать, лично предложил.
– У нас в стране хоть что-то без Шарлатана делается?
– А вот этого я просто не знаю, – заржал Станислав Густавович, – я вообще ничего не могу припомнить, что у нас без него делается! Но это вообще неважно, – он мгновенно вернулся к серьезному разговору, – важно то, что сейчас, когда у нас наконец стало производиться достаточно стекла для окон, можно массовое строительство уже начинать. И если восьмого мы об этом людям скажем, то с девятого, то есть с первого же понедельника после объявления, люди все наши стройки будут воспринимать уже совершен иначе. Я тут предварительно посчитал, и выходит, что укомплектовать стройуправления рабочими у нас получится уже к концу апреля…
По телевизору Иосиф Виссарионович выглядел вполне бодрым и даже не уставшим, так что можно было ничего особо плохого в ближайшее время не ждать. Причем выглядел он именно когда его по телевизору показывали, ведь видеозаписи пока еще не было… а вот это неправильно, надо будет людей и этой задачкой озаботить. Не сейчас, но в ближайшем будущем – а сейчас нужно было обдумать, как жить дальше. Жить в очень изменившемся мире: после выступления товарища Сталина по телевизору передали выпуск новостей, и новости меня окончательно убедили в том, что «все пойдет не так». Совсем не так: во всех республиках учреждались министерства местной промышленности и жилищного строительства, причем новые, а старые минместпромы ликвидировались, точнее, превращались в отделы новых министерств – и теперь каждая республика должна была самостоятельно своим жителям дома строить, причем за счет республиканских бюджетов. Которые, впрочем,
