Русская Америка. Сухой закон 3 - Михаил Дорохов
— Подумайте, я не тороплю. Большего мне сейчас не надо. Вижу, что вы устали. Позвольте откланяться. Эти фрукты вам. Желаю скорейшего выздоровления, шериф. Поправляйтесь!
Я поднялся и двинулся в сторону выхода из палаты. Почти дотронулся до дверной ручки, как меня окликнул Фэллон:
— Алекс!
Я обернулся.
Он внимательно посмотрел мне в глаза и произнёс:
— Мои фигуры белые! Пешка с Д2 на Д4.
Я усмехнулся и ответил, уже открывая дверь:
— Я, пожалуй, дождусь, когда мы с вами окажемся на одной стороне шахматной доски, Джон…
И вышел в коридор больницы.
Уважаемые читатели, вчера разослал в гостевые книги (у кого они были открыты) вот таких чибиков тем, кто присылал награды к данной книге, а так же тем, кто в последнее время награждал предыдущие две части. Большое спасибо за Вашу поддержку, она очень греет душу и мотивирует!
Глава 17
Благие намерения
Спустя три дня. 1 февраля 1920 года. Бронкс.
Я стоял на крыльце перед огромным скоплением людей. Среди них было очень много женщин и детей. Сотни глаз были устремлены на меня, слушая короткую речь. В воздухе мягко кружили редкие снежинки. Погода в Нью-Йорке стала чуть лучше.
— Этот новый детский сад будет работать на пожертвования компании «Соколов и Ко». Управляющей обоих детских садов будет Елена Михайловна. По совместительству, моя мама…
В толпе после этой лёгкой шутки раздались одобрительные смешки и появились улыбки. Моя мать, заметно похорошевшая с того момента, как ушла с трёх параллельных работ и занявшаяся младшим братом — Сашкой, стояла рядом и скромно улыбалась. Учитывая её кипучую деятельность, Елена Михайловна прямо «рвалась в бой». Она хотела наконец-то заняться чем-то полезным после продолжительного сидения в осаде с момента, когда нам угрожали ирландские подпольщики. Рядом с ней стояла Анастасия, что сбежала из Аунего, спрятавшись в одном из наших грузовиков. Хорошо одетая девочка прямо расцвела за это время. Мать занималась учёбой не только Сашки, но и Насти. Более того, и младший брат, и мама намного лучше начали говорить по-английски, общаясь с носительницей языка.
Я обвёл глазами зрителей и добавил:
— Да, это семейное дело, и поэтому я тоже буду относиться к нему с больши́м вниманием. Двадцать два воспитателя, повара. Уже ряд женщин, которые искали работу, устроены к нам. А те, кто приведёт детей, получит возможность в свободное время заниматься своим делом. Особенно это важно для тех, кто потерял по той или иной причине кормильца…
Я встретился глазами с Натальей Антиповой. Именно она когда-то несколько месяцев назад задала животрепещущий вопрос: что делать ей с кучей ртов на шее, ведь муж погиб в доках, придавленный ящиками на погрузке.
— Наталья Андреевна будет заведовать конкретно этим садом. Мы с ней обо всём заранее переговорили. Напоминаю, что даже если вы нашли работу, но в семье нет мужчин — «Суповая кухня» всегда для вас открыта. Также заявляю здесь и сейчас, на этом месте, что в скором времени мы закончим ремонт здания, которое нам выделило управление хозяйством города Нью-Йорк…
Я встретился глазами с Симоном Дугласом — одним из немногих иностранцев. Он торчал на морозе чуть поодаль от толпы, что почти сплошь состояла из русских мигрантов. Как всегда, охочий до денег клерк расстарался в «пробивке» проекта школы. Симон имел потрясающе подвешенный язык. Думаю, он и в двадцать первом веке справился бы с защитами больших грантов и проектов. Но близко его в свою «систему» я не подпускал. Слишком жаден. Поэтому держал его на коротком денежном поводке, а он был рад стараться, протаскивая социальные проекты для Бронкса.
Управление города с удовольствием спихивало с баланса неиспользуемые или убыточные здания, за которые «Соколов и Ко» брала полную ответственность, да ещё и платила арендные деньги. А карманы некоторых коллег Дугласа постепенно оттягивали пухлые конверты с наличными, благотворно влияющие на их сговорчивость.
Симон довольно кивнул мне, поглядывая на толпу. Непонятно, то ли он просто радуется деньгам, то ли тому, что умудрился заработать на богоугодном деле.
Вокруг захлопали вспышки фотоаппаратов мелких изданий, которые прибыли зафиксировать открытие детского садика. Были здесь и репортёры из местной газеты Бронкса. А я продолжал:
— Отремонтированное здание станет русской школой в Бронксе.
Толпа заволновалась, люди оживлённо загомонили.
— И мне нужны хорошие юристы-соотечественники. Я заявляю, что намерен создать «Русскую эмигрантскую общину Бронкса». Над уставными документами будут трудиться юристы, которые уже давно живут здесь, в Америке, и те, кто станет проводником того необходимого, что требуется конкретно общине. Они же станут первыми её сотрудниками.
Общественники нужны. Это я уже понял. Нужно было разделить сферы работы. В мой офис постоянно приходило много людей. Причём с просьбами, которые были не в компетенции моей или Вити Громова. А вот если создать организацию, которая станет получать от меня финансирование и решать вопросы местного характера, то нагрузка спадёт кратно. А потом «община» может в перспективе лечь в основу политического движения, на которое я нацелился в будущем…
Из толпы послышался вопрос:
— А что по поводу работы на новом заводе? Ещё есть места?
— Да, рабочие руки в цене всегда. Мы планируем ещё одно производство. Туда обязательно нужны будут люди, которые готовы трудиться на совесть. И получать за это достойную плату!
По толпе раздался одобрительный мужской гул. Я не кривил душой. Больше меня сейчас платит, пожалуй, только Форд. Против его пяти баксов в день я даю четыре. Но сразу здесь, в месте, куда прибывает основной поток мигрантов. Этот бурный ручей не будет иссякать три-четыре года. Ведь эмиграция на фоне Гражданской войны оказалась очень растянутой во времени. Беглецы мучились в вечных плаваниях на старых кораблях. То какая-то страна готова была их принять, то не готова, то принимала другая, а потом отказывалась тоже. Даже некоторые знаменитые деятелей искусства и культуры так и погибли в сырых и холодных трюмах торговых судов от туберкулёза или жестокого воспаления лёгких. При этом они видели в иллюминаторы берег Европы. На который им не давали сойти…
На фабрику хотели и американцы, однако я поставил жёсткое условие: сначала специалисты — соотечественники. Но только те, кто действительно мог работать по профилю. Остальных можно было обучить в мою «армию» шоферов. Грузовиков и тех, кто будет крутить баранку, требовалось всё больше. И не только для подпольного
