Барон фон дер Зайцев - Андрей Готлибович Шопперт
А стрелы летели, а копья падали, а тетивы луков вжикали. А Иоганн кричал:
— Бей гадов! Хрен вам, а не комиссарского тела!
Броуновское движение потихоньку превращалось в направленное, как струя воздуха из сдувающегося шарика, литвины устремились в сторону Русского села. Что можно сказать? А сказать можно, что победа не полная. А ещё, что барон фон дер Зайцев неправильную дорогу построил. Не был военным инженером. Была бы она метра четыре в ширину и склон круче, и вся сотня литвинов бы там осталась. Но чего нет, того нет. Примерно половина рыцарей сумела развернуть лошадей и, объезжая менее удачливых товарищей, вырваться из-под обстрела. Часть при этом средства передвижения лишилась. Конь он как, впрочем, и кобыла, больше человека, а, значит, процент попадание стрел и копий в животных выше, чем в людей.
— Да, будь все наши здесь, и мы бы сейчас вслед отступающим вылазку сделали, копьями бы раскидали их и в бегство обратили, — вздохнул стоящий рядом с Иоганном на барбакане Семён.
— Ничего, дядька Семён, дети подрастают. Эвон какую кучу лыцарей наложили. И во дворе ещё. Пусть это и не победа, но по мордам мы им дали от души.
Событие шестьдесят второе
Пока литвины стояли на околице Русского села Иоганн решил посчитать убитых. Не получилось. Часть сверзилась с дороги на ту сторону к реке, и там чего и как неизвестно. На виду пятьдесят семь коней. При этом часть ранена. Лежат, ржут жалобно, дёргаются, пытаясь подняться. Жалко лошадок.
Самих же ворогов пока получается серок восемь, но это тоже без тех, кто к реке свалился.
Озвучил он эти цифры Совету. Когда рыцари отошли, то Генрих фон Лаутенберг решил совет в Филях организовать. Любит он это дело. Только дай поговорить. На Совете всё те же товарищи. Старый заяц — он же Ганс Шольц, три фона: фон Бок, фон Лаутенберг и фон…Кисель. Плюсом десятник Семён и Отто Хольте, а ну ещё барончик Иоганн. Вот Иоганн высокому совету цифры и выдал.
— Небо на глазах затягивает, — указал Семён на тучи, ползущие с заката. Солнце в них уже спряталось и при такой скорости за час всё небо затянет. И тучи чёрные, явно дождевые.
— Если дождь пойдёт, то может они дорф и не будут жечь? — глянул на небо Кисель.
— Они его и так не будут жечь, — хмыкнул Семён. На немецком он говорил хреновенько с ужасным акцентом и коверкая слова, даже часть русских вплетал.
— Конечно. Они там лагерь устроят и нам нужно в этот лагерь ночью наведаться и покусать их.
Все на Иоганна уставились. Это он без позволения старших указивки начал давать.
— Они поставят дозор на дороге и на околице. Я бы поставил, — покачал головой управляющий.
— В оружейной есть верёвочная лестница. Можно спуститься со стороны реки со стены и идти вдоль берега до камышей, а камыши уже с той стороны деревни, и литвины нас оттуда ждать не будет. А если дождя ещё не будет, то мы с луками и арбалетами их много положить можем. Они ведь непуганые. Выбегут из домов, в которых на постой стали, на шум в голом виде с одними мечами.
— А потом? — Отто Хольте явно был сторонником обороны.
— Потом уйти в камыши, а под утро, когда они угомонятся, так же вдоль реки и вернуться. Подняться по лестнице.
— Пацаны несмышлёные одни. Полягут… — Генрих выглядел усталым. Даже разбитым. Ну ещё бы, двое суток толком не спал и весь день сегодня на ногах. На ноге. А нога-то болит. Видно, как морщится, переступая на короткую.
— Я с ними пойду и Перун, — Семён на это по-другому смотрел. Там его дом. А в этом доме ворог. И у него семья за рекой, которая без огня сидит, а тут осень вон с Запада надвигается.
— И я со своими.
— Я тоже, — грохнул себя по петушиной грудке фон Бок.
Иоганн за ним наблюдал во время боя. Вполне нормально он из лука стрелял. Худоба не мешала отправлять стрелу за стрелой в литвинов.
— И когда пойдёте? — принял предложение барон.
— Только сумерки сгустятся. Они готовить будут еду, отвлекутся, — Семён тоже чёрный весь. И ему эти два дня тяжело дались. Не излечился ещё до конца.
Притащили лестницу верёвочную, закрепили на стене со стороны реки, и стали на тройки делиться. Стараясь, чтобы в каждой был опытный воин и арбалетчик.
Восемь арбалетчиков и девять лучников у них. Набралось аж шесть троек. Семён пошёл не с луком, а четырьмя короткими копьями — дротиками.
Тучи приближение сумерек ускорили. Вроде только небо ещё синело на востоке, а тут бамс, и темнота почти полная.
— С богом! — перекрестил их Перун. Он не пошёл. Пробасил, что толку от него не будет. А вред точно. Нет ещё сил.
Хотел ли Иоганн пойти с пацанами на эту вылазку? Нет. Он никакой ни спецназовец. Даже в армии не служил. Ну, хотя, военную кафедру закончил в институте и потом какие-то мифические сборы были, после которых ему присвоили даже старшего лейтенанта. Звание есть — опыта нет.
Из лука он стрелять не умеет, да и сил натянуть тетиву нету. Из арбалета, тем более, там силы ещё больше надо. Наверное, изобретены уже арбалеты с козьей ногой и даже с воротом, но у них таких нет. Не рыцарское оружие. Оружие крестьян. Выше этого был барон фон дер Зайцев. Вот дали бы Иоганну калаш! Вот тогда бы он… Ну, чёрт его знает, смотреть как убивают врагов, и самому выстрелить в
