Среди множества миров - Игорь Семенов
— Какие соседи — те? — указав на наиболее сохранившийся из соседних домов, спросила Вика.
— Да, — согласилась Томка. — А почему ты на них подумала…
— Логика, — усмехнулась девушка. — Наиболее уцелевший дом… Сейчас мало таких.
— Понятно…
— Ну иди вперед, — распорядился Михаил. — Сразу требуй, чтобы отдали все твои вещи, все, что отобрали. Дескать, уходишь, — продолжил инструктаж парень. — Вряд ли они согласятся все сразу тотдать. А мы через пару минут зайдем.
— Хорошо, — кивнула Томка.
— И если что — сразу кричи, зови нас, — добавила Вика, а затем вдруг чуть приобняла Томку за плечи. — И ничего не бойся! Мы рядом.
С трудом приоткрыв перекосившуюся дверь сеней, Томка юркнула внутрь, оставив небольшую щель, чтобы было слышно происходящее внутри.
— Ну что, явилась, тварь? — рявкнул голос изнутри. — Где шаталась, шала…
— Где надо — там и была, — твердо ответила девушка. — Я больше не собираюсь жить тут. Отдавайте все, что вы у меня украли, и я ухожу!
— Мы украли??? — истерично взвизгнула какая-то баба, не иначе как жена хозяина. — Да ты только благодаря нам еще не сдохла!
— Да ты охренела, сука? — послышался следом возмущенный голос. — Эй, Маха, держи ее, сейчас учить со старшими разговаривать буду!
Ждать продолжения Михаил с Викой не стали. Резко распахнув дверь, они ворвались внутрь как раз когда хозяйка дома пыталась схватить Томку за волосы, а ее муж уже достал откуда-то палку — судя по всему, ножка от какой-то мебели.
— Руки вверх! — взяв хозяина на прицел «нагана», коротко рявкнула Вика. — Отпустили девушку!
— Да вы что себе позволяете! — взвизгнула было баба, но ее тотчас одернул муж.
— Молчи, дура! — рявкнул тот.
— Да вот услышали крики, — ухмыльнулся Михаил. — решили проверить, не происходит ли тут преступления. Так что тут происходит?
— Да ничего такого! — подобострастно улыбаясь, произнес мужик. — мы вон с женой поспорили малость, ну да это ведь дело житейское! Правда, Том? — обращаясь к девушке, подмигнул мужик.
— Ложь это все! — с ненавистью бросила Томка. — Они избить меня хотели! И вещи мои, продукты, что по карточкам давали, отнимали! А до того Дмитрий Кузьмич меня того… этого… — внезапно смутилась девушка. — Ну вы сами понимаете, чего… пытался…
— Да что же ты врешь-то? — изобразил удивление хозяин дома. — Ну что мы отбирали-то? А что еду-то брали — так ведь оно ж все в общий котел шло. Все вместе и… — однако договорить ему не дала собственная.
— Ах вот как! Это ты что ж, меня на эту соплячку променять решил! — внезапно взвизгнула баба. — Кобель старый! Да я тебе глазенки-то все повыцарапаю!
— Да ты что, Маха! — аж испугался хозяин. — Да когда ж я тебе…
— Когда? — продолжила истерить баба. — А про Варьку-то что, забыл уже? А как в колхозе…
— Заткнись, дура! — рявкнул мужик.
— Это я-то дура?! — бросилась на мужика женушка. — Да ты всегда такой был, кобелина проклятый! Ненавижу!!!
Мда… Идя сюда, Михаил мысленно просчитывал всякие варианты. В том числе, то, что придется несколько раз хорошенько приложить по роже сексуально озабоченного урода. Но такого увидеть он не ожидал точно!
— А ну заткнулись оба! — рявкнул Михаил, едва подавив желание выстрелить в потолок — отписываться за израсходованный патрон потом не хотелось. — В общем, поступим так, — когда в комнате наконец-то воцарилась тишина, подвел итог парень. — СЕЙЧАС ЖЕ вы отдаете девушки все то, что у нее отобрали. Извиняетесь за свое свинское отношение. И больше не приближаетесь к ней и на пушечный выстрел. А, еще лучше, вообще проваливаете из города. И если я хоть еще раз увижу кого-то из вас на горизонте — ноги переломаю!
Было, конечно, желание пристрелить урода на месте, как бешеного пса. Но увы — закон такого не позволял. Было желание хотя бы выбить обоим уродам зубы… Но победило чувство какой-то брезгливости к вот таким, так сказать, людям. Хотя называть их таким словом язык поворачивался с большим трудом…
Свои вещи Томка собрала на удивление быстро — включая то, что у нее отобрали хозяева дома. Перепуганные описанной Михаилом перспективой, они лишь стояли в стороне и смотрели на происходящее, упорно пытаясь держать на лице маску незаслуженно обиженных жизнью. И вот уж в скором времени они, нагруженные сумками и авоськами с вещами и продуктами, двинулись в обратный путь.
— Куда мне теперь? — когда они проходили мимо своего дома, спросила Томка.
— У нас пока поживешь, — вздохнула Вика.
Откровенно говоря, девушке эта перспектива не больно-то нравилась… Нет, не из-за какой-то ревности. Даже если бывшая одноклассница попытается сама в постель Мише прыгнуть, хотя это Вика и считала маловероятным. Нет, в своем муже она не сомневалась никогда. Тем более, что знала его уж больше полувека… Так что с этой стороны никаких опасений у нее не было. Не было даже в прошлой жизни, когда не было этих прожитых вместе десятилетий, ведь когда по-настоящему любишь человека — доверяешь ему. Вот только она не больно-то любила пускать посторонних, даже тех, кого считала друзьями, в свою жизнь. А при длительном проживании на одной площади это неизбежно. А еще она ведь прекрасно знала, что Томка еще в школе была влюблена в Мишу… И потому не хотелось делать ей больно необходимостью жить рядом с тем, кого любит. Каждый день видеть его, понимая, что им никогда не быть вместе. Но иного выбора просто не было… Ведь «мы в ответе за тех, кого приручили». Бросить ее сейчас одну, сказать, «иди на все четыре стороны», — это было бы про не по-человечески. Не по-советски.
— Они больше не будут?.. — когда они уже ушли достаточно далеко, спросила Томка.
— Будут, — грустно усмехнулась Вика. — Такие люди не меняются…
— Но почему тогда вы милицию не позвали…
— А что мы милиции покажем? Где улики, доказательства? Нигде? Ну так на нет и суда нет! — ответила девушка. — Или надо было дать им избить тебя и потом посадить за это?
— Не надо! — вздрогнула от такой перспективы Томка.
— Ну вот о чем и речь… Но нас они будут теперь десятой дорогой обходить, бояться, — ответил Михаил. — Ну а если нет… Ты же уже слышала про постановление обкома?
— Про вооружение дружинников? Слышала, конечно.
— Ну вот, — усмехнулся Михаил. — Тогда ничто не помешает нам просто пристрелить урода кк бешеного пса… За нападение на народного дружинника, находящегося при исполнении обязанностей!
И от того, как твердо и уверенно это было произнесено, Томка даже вздрогнула, осознав, что Михаил сейчас не пугал. Оно и впрямь так и будет. На миг она представила, как «дядя Кузьмич», как она привыкла его называть с
