Анти-Горбачев-6 - Сергей Тамбовский
— Нет ли угрозы заражения окружающей среды радиацией? — продолжил Буш, — об этом меня просили узнать наши специалисты.
— Еще раз повторю, — повысил голос генсек, — реактор надежно заглушен, подлодка движется на резервном двигателе, никакой, даже самой малейшей, утечки радиации не зафиксировано.
— Хорошо… — после некоторой паузы отозвался Буш, — и совсем уже последний вопрос — что с ядерными боеголовками? Они же ведь имеются на Комсомольце?
— От вас ничего не скроешь, — попробовал пошутить Романов, но не слишком удачно, — да, там есть несколько торпед со специальной боевой частью. Все они на своих штатных местах, если вы беспокоитесь об их утере.
— Это все, что я хотел узнать, — закончил беседу президент, — удачи, мистер Романов, и да поможет вам Бог.
А Романов вызвал секретаря, того самого Мишу Державина, и дал распоряжение готовить борт номер один к вылету в Североморск.
— Со мной полетят Черняев, Соколов и Примаков, — добавил он, — оповестите их… вылет через… через шесть часов из Внукова.
Вашингтон, округ Колумбия
У президента в Овальном кабинете собралась стандартная компания для обсуждения очередных наболевших вопросов, вице-президент Дэн Куэйл, госсекретарь Джеймс Бейкер, министр обороны Ричард Чейни и советник по нацбезопасности Брент Скоукрофт.
— Джентльмены, давайте по делу и без этой вашей говорильни, — предварил начало беседы президент, — не люблю, когда говорят много и бестолку.
— Окей, босс, — взял на себя бразды управления дискуссией Бейкер, — по делу, значит по делу. У нас две основные проблемы на сегодняшний день, первая это события в Польше, а вторую вы и сами все знаете — советская подводная лодка в Норвежском море.
— А про Японию что же не упомянули? — справился с усмешкой Буш, — там тоже кое-что происходит.
— Это вы намекаете на скандал с премьер-министром? — уточнил Бейкер.
— Ну да, на него самого…
— Так у них такие вещи происходят в среднем раз в год, все уже привыкли, — продолжил госсекретарь, — ну заменят они там Сосуки Уно на Тосики Кайфу, всего-то навсего… да и скандал-то, если честно, очень средненький, гейша какая-то там проболталась о взаимоотношениях с Сосуки, что в этом такого скандального, я лично не понимаю…
— Хорошо, перейдем к насущным проблемам, — вздохнул Буш, — что там у нас с поляками?
— У поляков переходный период от социализма к капитализму, мистер президент, — продолжил тему Бейкер, — сформировано первое за 40 лет некоммунистическое правительство во главе с Мазоветским, — он с трудом выговорил эту славянскую фамилию.
— И кто это, Мазоветский? — спросил президент.
— Активный лидер движения Солидарность, по образованию юрист, в 1981 году в ходе подавления восстания был интернирован Ярузельским, но быстро выпущен на свободу. По убеждениям близок к христианско-демократическим партиям Западной Европы.
— И что нам это дает? — спросил Буш, устремив взгляд в панорамное окно слева.
— Польша теперь имеет шанс выбраться из коммунистического лагеря и присоединиться к свободному миру, — ответил Бейкер.
— Давай без лозунгов, — поморщился Буш, — строго по делу.
— Советы сегодня уже не те, что были хотя бы десять лет назад, — скорректировал свои слова Бейкер, — в 81 году они запросто могли еще стабилизировать обстановку в Польше путем ввода своих войск, ну или переложив эту обязанность на польских силовиков. А сейчас это очень затруднительно…
— И какие наши действия должны быть в ответ на назначение этого, как его… Мазоветского.
— Всемерная поддержка и решение вопроса с польскими долгами, например…
— И много они там задолжали?
— Точно не скажу, но много… порядка 50 миллиардов долларов.
— Ладно, — махнул рукой Буш, — действуйте по обстановке. А теперь давайте перейдем, наконец, ко второму вопросу — что там с этой подводной лодкой стряслось?
— Авария с ней стряслась, мистер президент, — вступил в диалог министр обороны, — что-то взорвалось внутри.
— Подробнее, мистер Чейни, — потребовал Буш.
— Вчера… а точнее сегодня, в 2.35 по Восточно-американскому времени, с лодки поступил аварийный сигнал в пункт базирования.
— Где она находилась? — уточнил президент.
— В Норвежском море, примерно в 150 километрах от норвежского порта Тромсе, — он раскатал на столе большую карту Атлантики и указал точно место на ней.
— Лодка атомная?
— Так точно, на ней стоит водо-водяной реактор последнего поколения.
— Ядерное оружие на ней имеется?
— По нашим данным две либо три боеголовки на ракето-торпедах, каждая мощность в 300 килотонн.
— Что сейчас с этой лодкой?
— Идет в надводном положении в пункт базирования… он называется Видяефф, — Чейни указал еще одну точку на карте, на Кольском полуострове.
— Мне нужно поговорить с Романовым, — тоном, не предполагающим отказа, донес свою мысль до собеседников Буш.
А далее произошел тот самый разговор, отображенный в предыдущей главе.
Разборки в Видяево
Правительственный борт ИЛ-62 приземлился на военном аэродроме Североморск-1 в ноль часов пятнадцать минут по Москве. В народе этот аэродром называли Большой, чтобы отличить от Североморска-2, этот звался Малым. А вообще официальное название у него было Ваенга-1 по имени речки, протекающей мимо него. Правительственная комиссия во главе с Романовым выгрузилась из самолета и поехала к месту базирования Комсомольца на самых обычных зеленых военных УАЗиках.
— А почему так светло? — спросил Романов у встретившего их первого секретаря Мурманского обкома Птицына.
— Так Заполярье же, Григорий Васильевич, — немедленно откликнулся он, — долгий полярный день… у вас в Ленинграде это называется белой ночью.
— У нас в Ленинграде солнце хотя бы заходит за горизонт, а у вас вот
