Охотники за дурью - Роман Феликсович Путилов
То, что криминал следит за ментами и имеет информацию о нас изнутри службы, ни для кого секретом не является. То, что в новом отделении по борьбе с наркотиками есть две служебные собаки, и оба они кобели, я думаю, выяснить не было проблемой. Хитрый Бубен, возможно, сам слил о себе информацию в милицию и стал готовиться к обыску. Найти течкующую сучку в наше время было не проблемой, стаи кобелей, обхаживающих единственную «даму», то и дело попадались на улицах города, а городская служба отлова собак приказала долго жить еще в конце перестройки. Выдернуть из собачьей свалки сучку, разогнав ее беспородных «кавалеров» — дело одной минуты, и ни один кобель не сможет работать, когда рядом сидит такая вот «невеста». И даже, если милиция проявит нерасторопность и заявится к наркобарыге после окончания течки у собаки, то и это не беда. Кровавые пятна, истекающие из суки в этот период, запятнавшие грязный пол квартиры еще долго будут отвлекать служебного наркокобеля от поисков тайников с наркотиками. А завтра начнётся грандиозный скандал, план которого уверен, давно написан грамотным юристом и после чего адрес гражданина Бубнова станет для милиции запретной зоной, мимо которой опера будут проходить, в упор не замечая, что там творится. Думаю, что таков план.
Через двадцать минут, поняв, что в этом лабиринте найти что-то без помощи служебной собаки, а ее питомец к работе сегодня не способен, Машка Кошкина дала команду сворачиваться, и мы, как оплёванные, потянулись к выходу из квартиры, сопровождаемые едкими шуточками веселящегося гражданина Бубнова.
Дорожный район.
Кабинет начальника отделения «О» Дорожного РОВД.
— Мне кости перемываете? — зашел я в кабинет к, резко замолчавшему, начальству.
— А хоть бы и тебе! — окрысилась на меня Марина Кошкина: — Почему ты опоздал на обыск?
Я хотел сначала послать попутавшую берега начальницу, но потом передумал, все-таки мы коллеги.
— Послушайте, ребята, а давайте…
— Давайте не давайте, придурок! — у Марины видимо сорвало предохранительный клапан, и она захлебываясь слезами, начала докладывать, вернее закладывать меня, что я вчера кого-то избил и на меня подали заявление, а посему от меня давно пора избавиться, чтобы я не подставлял дружный коллектив отделения.
Дорожный район.
Помещение отделения «О» Дорожного РОВД.
— Коля, а ты не хочешь совершить подвиг во славу нашей великой Родины? — подсел я к своему коллеге по опале, оперу Николаю Небогатову.
— Не хочу, мне дочку скоро надо идти в садике забирать…- отрезал мой ситуационный союзник.
— Ну и ладно, поищу другого…- я встал и оглядел коллег.
— И что надо делать то? –не выдержал Небогатов.
— Да ничего сложного. Я сейчас уеду на часок, а тебе надо будет подойти к квартире, где Машкин кобель сегодня нас подвел и найти пару нормальных понятых. Будем обыск вновь делать…
— Повторный, что ли?
— Нет, не повторный, а этот продолжать. — я не помнил подробностей, но в памяти крутился один момент из моей недавней учебы, когда на семинаре по уголовному процессу преподаватель нам сказал, что в подобной ситуации повторно выписывать постановление об обыске не требуется. Брать бумагу на обыск у Кошкиной, что продолжала истерить в кабинете Максима, я не хотел, оставалась надеяться на копию, что должны были вручить Бубну.
Городское садовое общество. Садовый домик Громова.
Собаки, завидев меня, приближающегося к моему временному жилищу, чуть не перепрыгнули забор от радости, да я тоже был рад лишний раз оказаться в их обществе. Вечерами мне здесь было тоскливо и одиноко, и лишь эта мохнатая парочка, радующаяся мне всегда, скрашивала мое существование. Но вот сегодня мне пришлось разлучить моих друзей. Когда мы с Гердой на поводке уходили к воротам садового общества, сзади долго слышался обиженный и недоуменный лай Демона.
Новый жилой массив.
Квартира гражданина Бубнова.
— Ну что, нашел понятых? — Небогатова ждал меня на первом этаже подъезда Бубнова, опер грелся у батареи, мусоля во рту сигарету.
— Нормальные?
— Да, две тетки в возрасте. Вроде нормальные. Злые до крайности на Бубна, говорят, что житья не стало от наркоманов, как он здесь поселился.
Через десять минут все участники предстоящего обыска — две женщины лет пятидесяти, похожие, как сестры, одетые в самовязанные кофты, негромко обсуждали вновь выросшие цены в магазинах и полнейший беспредел, творившийся на улицах, выглядели вполне надежно.
— Дамы, я сейчас поднимусь в квартиру, где мы будем производить обыск, а вам всем придется подождать здесь несколько минут. Когда я вас позову, поднимаетесь в квартиру, на возможные провокации со стороны хозяина постарайтесь не реагировать. Если у нас все получится, то я надеюсь, что он навсегда исчезнет из вашей жизни.
Пока женщины обсуждали, какая замечательная жизнь начнется у них в доме, когда наркобарыга Бубнов исчезнет в огромной российской пенитенциарной системе, я сунул Николаю в руку поводок Герды и погрозил собаке пальцем:
— Ждать меня и ждать тихо. Не подведи.
Собака и опер, связанные одной веревочкой, с подозрением уставились друг на друга, но оба промолчали, и я, перекрестившись и попросив у Бога немного удачи, шагнул вверх по лестнице.
Бубен долго не открывал на мой настойчивый стук в дверь, но, когда я уже потерял всякую надежду попасть в квартиру, за дверным полотном залязгали отпираемые запоры и на пороге показался ухмыляющийся хозяин квартиры.
— Ну что опять? — Бубен, безусловно, меня узнал: — Что снова приперся?
— Добрый день ещё раз…- Залебезил я: — Прошу прощения за вторжения, но, не могли ли вы показать мне вашу копию постановления о проведении у вас обыска? Мне кажется, что в бумаге не тот адрес
