Мечников. Том 4. Открытие века - Игорь Алмазов

Остаётся только попробовать уничтожить новообразование обратным витком. Только вслед за этим придётся сразу же залечить кожный дефект. Это будет больно, с собой у меня только один флакон яда Токса. Анестезии на следующих пациентов не хватит.

Хотя я очень надеюсь, что больше никому этот дурачок не навредил настолько, что мне придётся проводить ещё одну операцию на дому.

— Так, бабусь, ложись на кровать. Сейчас я тебе эту пакость с лица уберу навсегда, — сказал я.

— Ой… Сынок, а это обязательно? — испугалась она. Тут же забыла про все официальные обращения. Но меня такие формальности не беспокоили.

— Обязательно, если не хотите, чтобы она начала внутрь расти, — объяснял я.

— Куда — внутрь? В голову, что ли? — вскинула брови она.

— В голову, бабусь, в голову. Придётся потерпеть буквально полчасика. Будет неприятно, но я всё уберу. И больше вам никаких лекарей с мазями вызывать не придётся.

— Ладно, терпеть — это я могу, — вздохнула она. — И не такое терпела. Давайте, господин лекарь. Делайте, что нужно.

Я достал яд Токса, обработал им ткань, а затем протёр кожу вокруг опухоли. Больше ничего добавлять не нужно — яд сам распространится по сосудам.

— Лицо может онеметь после этого. Моргать и говорить будет трудно, — сказал я. — Но это пройдёт через сутки. Потерпите — и станет лучше.

Женщина кивнула. Доверилась мне, а это дорогого стоит. Теперь я точно не имею права оплошать. Доверие пациента стоит больше, чем клятва лекаря.

Вот только онкологом я никогда не был. А в этом мире мне уже второй раз приходится лечить человека от злокачественного образования. В этой сфере я не лучше студента-медика. Теорию знаю, а как действовать на практике — вопрос.

Хотя онколог с лекарской магией в условиях девятнадцатого века, скорее всего, тоже впал бы в ступор.

Когда лицо онемело, я приложил левую руку к опухоли. Заметил, как старушка испугалась, когда осознала, что половина лица уже не двигается. Ничего, придётся это перетерпеть. В противном случае она может не выдержать боли от извлечения злокачественной ткани. Залечить-то дефект я смогу быстро. Но сможет ли её организм выдержать короткий, но сильный приступ боли? Нет, рисковать определённо не стоит. Сердце может отказать запросто.

Я приказал обратному витку уничтожить все клетки, схожие с опухолью. Прошло десять минут, и базалиома испарилась. Однако передо мной возникла другая проблема. Опухоль проникла очень глубоко. Обнажила череп.

— Ну как там, сынок? — прошептала женщина. — Получается?

— Получается, — кивнул я. — Шрам останется, но болячки больше не будет.

Придётся заращивать не только кожу, но и мышцы. Зараза, до лобной кости проросла! Хорошо хоть, что не прошла её насквозь. А то могла и в мозг попасть. И такое тоже бывает.

Лучше поспешить, пока к ней не вернулась чувствительность.

Правую руку я положил на её лоб и начал заращивать все повреждённые ткани. Онкологии больше не было. Осталось только зияющая рана.

А левую руку разместил на её шее. Приказал обратному витку отправиться на поиски других атипичных клеток в лимфатических узлах. Если через полгода или год метастазы попадут в другие органы, то вся моя работа пойдёт насмарку.

— Всё, бабусь, — устало произнёс я, когда процесс был завершён. — Теперь надо немного полежать, в себя прийти. Я сильно потревожил твоё тело, ему требуется отдых. И запомни — никаких примочек. Лицо не чесать. Мыть можно, но хотя бы несколько недель место, где была болячка, ничем не тревожь. Особенно примочками! Придёт тот мальчик лекарь — в шею его гони!

— Хорошо, господин, как скажете, — кивнула она. — Я сейчас же спать лягу. Устала… Вы только мне зеркальце перед этим, пожалуйста, передайте. Уж очень хочется посмотреть, что получилось.

Женщина указала взглядом на тумбу. Я нащупал зеркальце и передал ей.

А вышло не так уж и плохо, как я думал. В теории лекарскую магию можно было бы использовать в пластической хирургии. На лице остался очень маленький шрам. Среди морщинок его практически не было видно.

— Ой, как же хорошо вышло! — улыбнулась она. — Спасибо тебе, сынок. Ой… Простите, господин. Вы очень молоды, поэтому я…

— Всё в порядке, — перебил её я. — Выздоравливайте и берегите своё здоровье.

Я встал с кровати и направился к выходу из квартиры.

— Ой, господин лекарь! — крикнула она мне вслед. — Там на столике около двери деньги должны лежать. Сынок мой сегодня утром оставил.

Я взглянул на столик и увидел монеты. Но что-то меня дёрнуло. Рука потянулась, а брать их я не захотел.

— А где ваш сын работает? — крикнул старушке я.

— На поле, господин лекарь. На поле, — вздохнула она.

На поле. Одна консультация лекаря — это почти вся месячная плата за работу её сына. Проклятье… Нет. Не могу. Сейчас бы Синицын меня благим матом покрыл за это решение. Но не могу я этого сделать. Эти деньги ещё могут пригодиться и ей, и её сыну. Не должен лекарь забирать взамен за помощь последние копейки.

У меня сейчас запасов хватает. Оплачу Кораблёву за неё сам. Может, это и неправильно с точки зрения отношения к собственному бюджету. Но совесть мне так поступить не позволяет. Я ведь тогда буду не лучше некроманта, который взамен за лечение забирает здоровье!

— Не болей, бабусь! — крикнул я и вышел из квартиры, оставив деньги на том же столике, на котором они и лежали.

И стоило мне выдвинуться к следующему подъезду, как моё тело пронзило острое чувство. Поток энергии пронёсся по всем магическим каналам, что отходили от моих витков.

Клятва лекаря вознаградила меня за это решение. Восстановила всё, что я успел потратить и, кажется, дала что-то ещё. Видимо, посадила семя для нового витка. Но расти он, чувствую, будет ещё очень долго.

Значит, я точно поступил правильно. По совести, в соответствии с клятвой.

Извозчик трясся около лошадей. Всё его тело трепыхалось от холода.

— Эй! — крикнул ему я. — Зайди в дом. Хотя бы между лестницами постой. Лошадей привяжи, я ещё двух человек буду осматривать. Замёрзнешь ведь!

— Х-хорошо, господин, — кивнул он. — С-спасибо большое!

Он пробежал в дом, а я направился к следующей квартире. Никак мне не удаётся привыкнуть к местным традициям! Мог ведь