Русская Америка. Сухой закон 3 - Михаил Дорохов

— Боюсь, как бы не стало ещё хуже, — пробубнил себе под нос Крауч.

— Угоститесь виски! — налил я по стаканам золотистый напиток.

— Признаться, я удивился такому необычному предложению. Но ваш человек умеет убеждать.

Ну да, Волков кого угодно уломает. Да ещё и с чеком в три тысячи долларов. Трясущейся рукой Абрахам взял стакан и осушил его залпом. Скривился. Ну кто же так пьёт этот напиток?

Бывший судья вдруг резко поставил стеклянный стакан на стол и сжал его:

— Я надеюсь, этот разговор останется между нами. Мне не понравилось то, что вы говорили сейчас по телефону про репортёров. Моё имя не должно нигде фигурировать. И в случае чего — я никогда не говорил с вами о том, что мы сейчас обсуждаем.

Пришлось мягко успокоить его:

— Я всего лишь хочу знать — с чем моему другу придётся столкнуться в Аунего? И мы готовы заплатить за любую информацию большие деньги. Так сказать, за знания от первоисточника!

Абрахам посмотрел на свои ладони:

— Ещё год назад эти руки не дрожали. Начинаю ненавидеть себя за всё это.

— Полно, мистер Крауч, — мягко произнёс я, — Вы ушли не потому, что проиграли, а потому что компромат был слишком силён, по вашим словам. Если не секрет, в чём вас обвинили?

Абрахам поиграл желваками и ответил:

— У меня дома при обыске нашли большую сумму денег.

— Это ваши деньги?

— Нет! Их подкинул этот мерзкий человек, который пришёл ко мне домой незадолго до визита полиции и предлагал замять дело. Я выставил его за дверь…

— Что за человек? Как он выглядел? — заинтересовался я.

— Он не назвал себя. Представился тем, кто может говорить от имени всего Аунего. Тёмные волосы и глаза. Бледный как мертвец. Весь в чёрном. У него был воротничок, как у святого отца. Я даже подумал, что он священник. Когда он смотрел, — судья поёжился, — мне казалось, будто я теряю мысль! А когда ушёл, я ещё «отходил» от этой аудиенции часа три…

Пророк! Он приходил к судье Абрахаму в дом.

— Почему вы думаете, что именно этот человек подбросил вам деньги? — мягко продолжил я.

— Потому что гостей задолго до и после него перед обыском не было. Он попросил меня сделать чай. Я тогда еле соображал. И пробыл на кухне минут десять словно в прострации. Помню, что тогда посмотрел на часы и удивился — как мог так долго просидеть около чайника, когда в доме гость и оставить его без внимания. Это было до того, как я возмутился его предложением и выгнал его.

Я вспомнил слова Мато, когда он пересказывал ощущения старейшин индейцев от бесед с Пророком. Сектант явно обладал неким даром убеждения, может, даже гипнозом.

— А о чём вы говорили?

— Он предлагал мне идти «по правильному пути» и не поднимать волну против своих собратьев — американцев. Истинных американцев! Посетитель так выделял это слово, что я удивился, — нахмурился судья.

— И после этого к вам нагрянули с обыском?

— Да. И на купюрах были номера из банка, который ограбили в другом штате двумя месяцами ранее. Всё было так быстро! Меня обвинили в пособничестве налётчикам на банк. Судья штата предложил мне уйти по собственному желанию и не заводить дело. Я согласился.

Абрахам расслабился и чуть раскраснелся. Похоже, виски начал действовать. Мужчина жёстко сузил глаза и глухо проговорил, смотря в одну точку:

— У меня было приличное жалование. Мне, вдовцу, его хватало. Я безупречно служил округу и штату на протяжении стольких лет. И меня просто выкинули, как помойного котёнка. Вышвырнули на улицу.

Он посмотрел на меня и усмехнулся:

— Не верите, что я не брал взятки? Приезжайте ко мне в Пенсильванию. Посмотрите на дом моего отца. Я, дурак, отдавал всего себя работе. И даже не появлялся там после его смерти. Сейчас это не дом, а рассохшаяся лачуга… Где бродят только сквозняки и мыши.

— Почему вы не обратились к верховному судье штата раньше? Ведь случаи смертей индейцев в Аунего бывали и до этого? — я пристально посмотрел в глаза Краучу.

— Я, конечно, не беру взятки. Но и не дурак. Эти дела — без перспектив. Подозреваемых нет. Свидетелей тоже. Можно до конца жизни ходить вокруг да около и ничего не найти. Тем более, к индейцам у нас отношение так себе. Их просто не замечают.

— Аунего очень уж «замечало» их. Да так, что выдавливает со своих земель любым способом, — заметил я.

— Когда я смог увязать несколько пропаж мохоков одним почерком преступников, тогда я и передал дела выше и попросил прислать следственную группу.

Понятно. Судья Абрахам у нас не особо «берёт», хотя это ещё надо проверить, но зато большой карьерист. А вот теперь, когда ему так остро необходимы деньги на существование — готов делиться информацией за доллары. Вот так жизнь ломает людей.

— И после этого появился Пророк?

— Пророк? — удивился судья.

— Проповедник из Аунего.

— Так это был он? — округлил глаза Абрахам, — Он приходил ко мне?

— Думаю, да. Кто был судьёй, который, как вам кажется, подставил вас?

— Алонзо Доусон. Из верховного суда штата Нью-Йорк.

Я откинулся в кресле. Сильный соперник. Служители верховного суда обладают поистине огромным влиянием.

— А с кем у Алонзо в штате не очень хорошие отношения?

— С судьёй Блейзом. Он единственный республиканец в верховном суде Нью-Йорка. У него в принципе не лучшие отношения со всеми остальными судьями. Потому что он склочный, да ещё и вдобавок они все кроме него — демократы. С офисом прокурора у Алонзо тоже всё плохо. Окружной прокурор Саленс — самый несговорчивый.

— А вы — демократ? — уловил я связь в словах Абрахама.

— Да.

— И поэтому вместо того, чтобы подключить прокурора, вы сразу передали все дела судье Алонзо?

— Именно так, — понурился Крауч.

Пазл окончательно сложился. Наш опальный карьерист хотел сыграть на громком деле и выслужиться перед верховным судьёй штата из той же партии. Чтобы получить повышение и выбраться из своего округа в Нью-Йорк. А вместо этого получил «добровольную» отставку.

— Скажите, Абрахам, а вы не хотели бы восстановиться на работе? Вернуться победителем.