Конфедерат. Имперские игры. Война теней - Владимир Поляков
Результат… В Нью-Йорке стали предпочитать работать, используя исключительно ум и хитрость, но не откровенный криминал в сфере финансов. Так оно для шкуры спокойнее и трястись в страхе перед посадкой в ни разу не уютную камеру не приходится. А если кто хочет играть с огнём, так на то есть та же Филадельфия, перехватившая лавры Нью-Йорка как финансового центра на территории того, что осталось от США.
Официальным главой сего уже даже не города, а этакой агломерации, раскинувшейся по территории всего острова, оставался тот самый Горацио Сеймур, давний противник ещё президента Авраама Линкольна, но в то же время сроду не являющийся настоящим сторонником Юга. Скорее уж он был склонным к компромиссу соглашателем, пытающимся найти устраивающее все стороны решение, но… У него просто не оставалось иного выбора, кроме как поддержать уже случившийся и успешно развивающийся бунт, инспирированный нами. Выбор у бедняги Сеймура был между полной поддержкой городского восстания и той же поддержкой, но уже в качестве полностью управляемой марионетки с возможным последующим устранением. Горацио прикинул риски и принял правильное решение. Потому остался и живым и даже при прежней должности.
Почему его не сменили после окончания войны? Популярность среди простых ньюйоркцев, высокие навыки управленца плюс знание тайных пружин тех механизмов, которые приводили в движение даже не сам город, а его финансовую грань. От подобных кадров не отказываются, если, конечно, получается держать их под своим контролем. А Сеймур был тем и хорош, что от него не следовало ожидать сколь-либо резких телодвижений. Особенно если рядом присутствуют… хм, контролёры, внимательно следящие за жизнью и намерениями опекаемого.
Но сейчас Нью-Йорк на какое-то время стал не просто одними из «морских ворот» империи и даже не средоточием её финансовой мощи, а точкой притяжения политического бомонда чуть ли не со всего мира. Шутка ли, устроить не просто какой-то конгресс – конгрессами требовательную публику уже не удивить, хотя интерес к подобным мероприятиям всё так же оставался высоким – а настоящий суд, он же международный трибунал, аж над бывшими правителями целого государства. Международный суд, да такой, сомневаться в правомерности которого могли лишь самые отбитые на голову аболиционисты, ультралибералы и прочие странные создания. К счастью, в это время они представляли собой лишь меньшинство, причём явное.
Интерес… А где интерес, там и массовый наплыв любопытствующей публики, причём отнюдь не только из городов Американской империи. Публики не простой, а весьма важной, представляющей свои страны на весьма высоком уровне. Как ни крути, а суд над бывшими императором Гаити, её президентом, а также целым выводком генералов, министров и прочей шушеры был событием незаурядным. Свергнуть монарха или там президента? Сплошь и рядом такое случалось. По-быстренькому устроить судилище, после чего оттяпать башку или там бросить в узилище? Тоже ни разу не новость. А вот с толком, с чувством, с расстановкой подготовить судебный процесс, позаботившись о приглашении всех заинтересованных и просто любопытствующих – это уже нечто действительно новенькое.
Например, вспомнить тех же короля Англии Карла I или там французского Людовика XVI. Их как бы тоже судили, да не в одиночестве, после чего и приговорили в смерти. Только вот о международном трибунале и речи не шло по вполне понятным причинам. За Карла I и Людовика XVI было кому вступиться, очень много желающих бы нашлось. Тут же совершенно иной расклад-с. Этим мы и намеревались воспользоваться, показав, наряду с чисто военной силой империи, силу идеологическую, моральную. Давление на разум, сознание и подсознание большинства людей в самых разных странах – дело важное, нужное, требующее большого приложения сил, но вместе с тем обещающее принести оч-чень солидную отдачу.
Ну а пока сам процесс не начался, я, в сопровождении двух дам, Ванессы и сестры, уже в Нью-Йорке, было бы странным не расслабиться, прокатившись по городским улицам и не повеселившись в хорошей компании, благо она и тут присутствовала. Равно как и очень современные заведения, которые пошли даже дальше прототипов.
О чём это я? Да о тех самых кабаре, первые из которых открылись в Париже лишь пару-тройку лет тому назад, но почти моментально приобрели огромную популярность среди любителей хорошо провести время и не обременённых такой вредной штукой, как ханжество и пуританство. Но если французские кабаре больше славились такими штуками, как шансонье и танцовщицы канкана, то перенесённые сюда, через океан, они приобрели много нового, оказавшись ближе к тому, что в родной для меня ветви истории появилось лишь ближе к концу века, а то и позже, вызывая одобрение у большинства молодёжи и раздражённое шипение от ревнителей ультранравственности.
В одном из таких заведений мы и находились этим вечером. «Дама под вуалью» славилась как широтой и качеством предоставляемых развлечений, так и тем, что это заведение было открыто лишь для очень узкого круга публики. Вроде бы и кабаре, но в то же время и элементы частного клуба присутствовали, доступ в который открыт лишь для знакомых лиц или тех, кого привели эти самые знакомые лица, предварительно за оных поручившись.
В обычное время этими избранными являлись банкиры, прочие финансисты, офицерство, чиновники мэрии и прочие им подобные. Сейчас же даже они отступили на второй план, уступив место сливкам элиты по обе стороны Атлантического океана, съехавшимся в Нью-Йорк. Прибыли у владельцев что «Дамы под вуалью», что иных схожих заведений росли как на дрожжах! И не только у владельцев, но и у персонала, особенно того, что относился к действительно прекрасному полу и умел эту самую «прекрасность» конвертировать в золото и ассигнации. Несколько типичных представительниц как раз сейчас и демонстрировали свои полуприкрытые достоинства фигуры и грациозность, причём методами, которые до недавнего времени были слабо известны в этой части света.
– Ох уж эти твои новые веяния, братец, – усмехнулась Мари, лениво покачивая наполовину пустой бокал с вином и смотрящая то на танцовщиц, то на меня, а порой и на Ванессу, которая, в отличие от собственно Марии, была действительно увлечена происходящим. – Хотя многие мужчины тебе даже сейчас благодарны. А через пару лет, когда такие вот кабаре будут не только в крупных городах…
– Красота везде дорогу проложит. Главное ей не мешать. Если же ещё малость поспособствовать, так и вовсе пронесётся неудержимой волной, омывая все имперские земли и смывая тех,
