Случайный шаг - Эльхан Аскеров
И знания твои беречь надобно. Слышал меня, Родомил? – повернулся старик к казаку.
– Сполним, – коротко кивнул казак.
– Ступай, Беломир, – помолчав, кивнул старик. – Как придет срок, пришлю за тобой.
– Добре. Благодарствую за хлеб-соль, – отозвался парень, поднимаясь.
Выйдя от старика, он быстрым шагом вернулся в кузню, решив изготовить к охоте еще одну свою задумку. Для охоты на крупного зверя ему нужен был арбалет. Как выяснилось, охота тут – не развлечение, а серьезное подспорье, чтобы пережить зиму и весну. Беломир помнил, что именно весна всегда была самым голодным временем года для любого крестьянского хозяйства. Все припасы уже подходили к концу, и если хозяева просчитались или весна случалась поздняя, то в крестьянских семьях бывал серьезный голод.
– Чего тебя Далебор-то звал? Стряслось чего? – с порога спросил его Векша, опуская в бадью с маслом новенькую подкову.
– У тебя дел много? – вместо ответа уточнил парень.
– Коня только перековать привели, и все, – насторожившись, быстро пояснил кузнец.
– Тогда доделывай и готовься. Будем новую штуку мастерить. Для охоты, – сообщил Беломир, направляясь в сарай, где они хранили всякую всячину.
Теперь ему потребовалась толстая доска из крепкого дерева для ложа и приклада. К тому моменту, когда Векша отдал перекованного коня хозяину, у Беломира уже был готов эскиз всего, что ему требовалось для работы, все на том же пергаменте. Задумчиво рассмотрев эти каракули, кузнец почесал в затылке и, тыча пальцем в рисунок, принялся уточнять:
– Это, выходит, навроде колеса будет?
– Ага, только по краю желобок нужен, чтобы тетива не соскакивала.
– А дуга, выходит, стальная?
– Да. Как у обычного лука, но чтобы стрела дальше летела, из стали.
– Тяжело ж взводить будет, – задумчиво напомнил Векша.
– Вот для того этот ползунок и это коромысло и потребно, – тут же принялся объяснять Беломир, отбирая у него пергамент и раскладывая его на верстаке.
Делать он решил сразу блочный арбалет, с механизмом взведения. Нечто подобное он когда-то видел на игрушечном арбалете и после долгих размышлений понял, что схема вполне рабочая. Просто делать ее нужно гораздо серьезнее. Если коротко, то по ложу делалась прорезь, по которой как по направляющей двигается ползунок, который и натягивает тетиву, а ползунок этот приводится в действие парой изогнутых дугой коромысел. Рычаг, потянув за который, стрелок и будет натягивать тетиву.
То есть отпадает необходимость во всяких козьих ногах и стременах для взведения оружия. Достаточно будет просто потянуть за рычаг и, натянув тетиву, вернуть ее в исходное положение. Вместе с ним вернется и ползунок. Вся эта машинерия крепится на ложе. Главное, чтобы дерево оказалось прочным, а будет еще лучше, если взять его тонким листовым металлом. В общем, работы предстояло много. Но задумка была интересной, а новинки Векшу всегда привлекали.
* * *
Плечи лука с басовитым гудением выбросили болт, и сталистая проволока, использованная вместо тетивы, тихо зазвенела ему в унисон. Болт, проломив толстую дубовую доску, вонзился в пень, у которого она была установлена, и белое его оперение едва заметно задрожало.
– Это на кого ж ты с этим охотиться собрался? – растерянно поинтересовался Векша, задумчиво разглядывая новое оружие.
– На кабана да на оленей, – пожал Беломир плечами, попутно перезаряжая арбалет. – Звери это осторожные, и так просто к ним не подберешься. А мы с тобой, друже, не князья и даже не бояре. Нам охота не для забавы, а для жизни потребна.
– Так-то да, да только странное это оружие. Не наше, – продолжал бубнить кузнец, почесывая в затылке.
– Чего это не наше? – не понял Беломир.
– Ну, не русское.
– Ну, ты загнул, – фыркнул парень, накладывая на ложе болт.
– Чего это вдруг?! – возмутился Векша.
– А того. Не важно, где оружие придумано. Важно, кто его пользует. А нам эта штука для охоты пригодится. Воевать с ним тоже можно, но не в поле.
– А где?
– Вот если в осаду сесть, то ему тогда цены не будет. Арбалет бьет далеко и любого супостата на дальнем расстоянии удержит. Из лука так не дотянешься.
– Выходит, такими самострелами можно будет любого врага вдали от стен удержать? – оживившись, уточнил Векша.
– Можно, – коротко кивнул Беломир, прижимая приклад к плечу, и, прицелившись, выстрелил.
Приклад и ложе парень выточил из дуба, для прочности, а в итоге получилось настоящее произведение искусства. Ружейная шейка приклада с выраженным упором для ладони, ружейный спусковой крючок, в общем, если убрать всю средневековую механику, можно подумать, что это приклад от огнестрельного оружия. Само собой, делал Беломир арбалет под себя, так что тому же кузнецу обращаться с ним было неудобно. Не его размерчик. Всадив в мишень последний болт, парень закинул арбалет за спину и направился к пню.
Двести шагов для его новинки оказались расстоянием вполне допустимым для прицельной стрельбы. Беломир и сам не ожидал такого результата, но факт остается фактом. Дубовую доску в два пальца толщиной все десять болтов пробили насквозь. Решив не мудрить, парень сделал болты бронебойные. То есть с узким, игловидным наконечником. Понятно, что для охоты применяются широкие наконечники, чтобы нанести жертве широкие раны. Так она быстрее истекает кровью, но Беломир решил делать все по-своему.
Ему важна была добыча, а не охотничий азарт. Так что болт, пробивающий любое препятствие и входящий в тело почти по самое оперение, показался ему более удачным решением. Ведь это была не забава, а промысел. В общем, начала охотничьего сезона он уже ждал с нетерпением, чтобы в деле проверить свои выкладки. Векша же, выполнив свою часть работы, пришел к выводу, что ему такое оружие не подходит, и предпочел старую, добрую рогатину.
Гоняться по степи за джейранами с его габаритами было бы глупо. Ни одна лошадь с ним на спине долго не пробежит. Так что он предпочитал охоту в пешем порядке. На кабана или медведя. Благо и тех и других в предгорьях водилось в достатке. Встречались и барсы, и волки, и шакалы. В общем, каждой твари по паре. Этим казаки и пользовались, устраивая каждую осень большую охоту, что помогало избежать голода и всегда иметь в запасе для праздников различные деликатесы. Точнее, это для Беломира подобные блюда были деликатесом. Для местных же они были обыденностью.
Вообще, оказавшись в этом мире, Беломир вдруг осознал, что продукты и пища в этом времени гораздо вкуснее и ароматнее, нежели то, к чему он
