Ст. лейтенант. Назад в СССР. Книга 12. Часть 3 - Максим Гаусс

— А что это за объект? — спросил я у Киреева, указав пальцем на соседнюю от этого гарнизона точку.

— Э-э… Да так, ничего интересного. Небольшой кишлак, к востоку отсюда. Население — человек тридцать. Мирный, духов там никогда не было. Больше скажу, этот район местные и сами не особо любят, еще с тех времен, когда СССР тут взлетно-посадочный комплекс начал строить. Кишлак, как кишлак. Да там и смотреть толком не на что.

Эта точка мне подходила.

— Рысь, запиши координаты.

Закончив сеанс связи, я побладарил связиста Кирюху и командира контрразведчика. Я понимал, что у них тут какая-то своя важная задача и помогать мне они вовсе не были обязаны. Но помогли. Теперь же мне предстоит объясниться перед старшим лейтенантом Киреевым почему я вообще попросил его о помощи. Как ни крути, а мои действия и просьбы перед контрразведчиком, мягко говоря, и впрямь были подозрительными. Как будто я сливал кому-то информацию, при этом вмешав сюда и их.

Хоть в прошлом мы и были с ним знакомы, это вовсе не означало, что мы друзья. Да, делали общее дело на благо победы Советского Союза в войне — на Востоке Афгана взяли полевого командира Рашида Фахдлана, получили информацию об использовании духами БОВ, но все же… Забавно, что дружба между офицером КГБ и ГРУ, особенно сейчас, во время, когда предательство можно ждать откуда угодно, вряд ли возможна. Просто так получилось, что они попались мне на пути именно тогда, когда мне нужна была помощь. Изначально-то я планировал действовать самостоятельно, пусть и без конкретного плана. Ведь я всегда испровизирую прямо на ходу.

— Громов, отойдем-ка? — тихо спросил старший лейтенант, указав на выход из комнаты.

— Само собой! — кивнул я и первым направился к двери, показывая, что готов к разговору и не собираюсь играть в какие-то игры.

Сваязист остался на месте — у него свои задачи.

— Лейтенант, что, черт возьми происходит? — спросил Киреев, когда мы оказались снаружи здания.

— Все просто. Я на специальном задании.

— Да? Каком еще задании? — насторожился Киреев. — Здесь? На нашей авиабазе?

— Давай поступим так… Я тебе все расскажу, но лишь в общих чертах, без отдельных подробностей. Просто потому что знаю тебя, мы уже работали вместе и я могу доверять. К тому же, ч в долгу за оказанную мне помощь. Если бы не вы, мне пришлось бы куда сложнее и не факт, что я бы справился тихо. Ты что-нибудь про генерала Хасана знаешь?

— Конечно. Он и его вооруженные банды на юго-западе нам как кость в горле. Они неуловимы, малочисленны и хорошо вооружены. В основном приходят из Пакистана, гадят нам под нос и сваливают обратно через границу. Там мы их достать не можем. Единственный вариант — объявить войну Пакистану, но СССР не готов к такому этапу. У нас и в самом Афганистане проблем хватает.

— Да-да, я знаю. Но я сейчас не об этом. Я попросил тебя воспользоваться вашей радиостанцией не просто так. У меня есть информация, что здесь, в штабе, у Хасана есть свой человек, который держит оппозицию в курсе, когда и где им можно наиболее удачно перемещаться или наносить точечные удары. Как ты уже понял, мой командир это и есть Рысь-34, это отдельный позывной. И кажется, я выяснил кто именно человек Хасана. Он также работает не один.

— Кто? — сразу взвился Киреев. Не знаю, поверил ли он моим фантазиям, но говорил я более чем убедительно.

— Этого я не могу сказать! — вздохнул я. — Это мое задание, а не твое, понимаешь? Поэтому я и был вынужден действать через вас, чтобы не светиться через штатных радистов. А все это дело продолжение той истории про сошедший с орбиты советский военный спутник с энергетической установкой на борту. Повторюсь, я и не собирался просить у вас помощи, но вы очень уж удачно оказались на пути. Вот я и решил. Ну да, понимаю, выглядело подозрительно, но теперь у меня вся работа такая. Последние полгода.

Конечно же все рассказанное мной — откровенная чушь. Выдумка. Но при этом подкрепленная реальными фактами — конечно же он слышал и про Хасана и про то, что его не получается достать. И про спутник и про группу Зет. Я умело оперировал подтвежденной информацией смешав ее с мусором — все для того, чтобы отвести от себя возможные подозрения.

Не знаю, поверил ли мне старлей. Но получив объяснение, он понимающе кивнул.

— И что теперь?

— Ну… У меня путь один, отправляться в обозначенную точку, ждать командира. А что у вас, не знаю.

— И как ты это сделаешь? До кишлака отсюда больше двадцати километров.

— Как-нибудь справлюсь. Разреши еще раз взглянуть на карту?

Киреев не возражал. Мы вернулись обратно, я вновь склонился над столом с расстеленной на нем картой прилегающих южных квадратов афгано-пакистанской границы.

Сердце заколотилось чаще, когда я взглядом отыскал примерный квадрат, где нас подобрали вертолеты — ту самую долину с пересохшим руслом реки, где мы чудом избежали расправы. Затем, двигаясь пальцем на юго-восток, через гребни безымянных, пусть и невысоких горных хребтов, я наткнулся на крошечную, едва заметную точку с аккуратной подписью «Барад-Кан». Расстояние между ними, если верить масштабу, едва превышало сорок километров по прямой. А главное, если верить обозначениям, там была прямая, пусть и неприметная дорога, ведущая точно к пограничному посту. Наверняка через него меня перевозили, когда отобрали в лагерь смерти. Как раз тогда, когда я последний раз видел Андрея.

— Черт возьми, — подумал я, ощущая холодную волну адреналина. — Так он совсем недалеко. Странно, почему наших не заинтересовал тот кишлак.

— А что не так с этим кишлаком? — спросил я у Киреева, показав на карту. — Почему там нет никаких пометок? Он что, брошен?

Несколько секунд офицер рассматривал этот квадрат, затем ответил.

— Ранее, в начале восьмидесятых годов там был мост. Он обрушился, других дорог кроме как по воздуху, туда нет. Да и что там делать?

Вот оно что. Вот почему Малик ничего не боялся и спокойно творил свои грязные дела. Появление там советских солдат было почти что исключено.

А ведь верно — р айон там был более чем глухой. Других кишлаков поблизости нет. Глушь непролазная. Горный массив, отсутствие стратегических дорог, лишь вьючные тропы. Никаких отметок о дислокации правительственных войск или наших подразделений. Ничего, кроме пары заброшенных сторожевых