Диверсанты - Алексей Дягилев

Хоть фрицы и шли украдкой, но всё-таки не на ощупь, и осветительные ракеты по направлению своего движения всё же запускали. Как и люстры на парашютах старались подвесить над нашим опорным пунктом. Да и очко у них не железное, со стороны атакующих нет нет, да и постреливали из карабинов, ну и пулемёты с брони «бранились» короткими очередями. Один из бэтэров совсем обнаглел и, понадеявшись на удачу, решил проскочить, шустро рванув вперёд по просёлку. Вот с него мы и начнём охоту. Лезть в нутро танка у меня желания больше не было, тем более экипаж полностью укомплектован, поэтому, указав цель наводчику, приказываю стрелять по шустрику осколочным унитаром. Серёга скрылся в проёме люка и вскоре башня танка задвигалась. Я же переместился на крышу моторного отделения, подальше от крутящейся многотонной бандуры и запустил в сторону «ганомага» осветительную ракету. А после первого выстрела ещё одну.

Двух осколочных снарядов для уничтожения цели хватило, бронетранспортёр сперва спотыкнулся, а затем остановился и загорелся. Высунувшейся из люка голове в танкошлеме показываю большой палец, намереваясь продолжить охоту, но не срослось. Со стороны противника затявкала мелкая пушка, и снаряды зашуршали неподалёку от танка. Приходится менять наблюдательный пункт, а то пуля, она ведь дура, а снаряд вообще — хулиган. Предупредив башнёра, что дальше буду наводить с зели, спрыгиваю с кавэшки и бегу занимать свой основной КНП уже ближе к земле. Благо с экипажем уже проложена телефонная связь (провод протянут через люк мехвода, а там уже ТПУ рулит). Планы придётся менять, иначе наша пешмерга совсем заскучает. У большинства это вообще первый бой, да ещё и ночной.

— Скоро повеселимся, орёлики, но без приказа огня не открывать и зря патроны не жечь. — Взбадриваю я бойцов, пробираясь по ходу сообщения к себе в ячейку.

Сразу попасть на своё место не удалось, так как на входе неловко раскорячился раздолбай Нафиков, перекрыв его своим афедроном. Поджопник напрашивался сам собой. Так встречать отца-командира⁈ Это даже не моветон. Но «благородный» порыв пропал втуне…

— Посторонись-ка, Нафаня. — Громко говорю я, разглядев в темноте абрис фигуры.

— Ой. — Смущается молодой боец, одновременно пытаясь подвинуться и прыгая на одной ноге, надевая сапог на другую. — А я вас искала, товарищ старший сержант.

— Анютка, ты что ли? — делаю вид, что узнал девушку только по голосу. — Ты, как здесь? И когда успела переодеться? Извини, не признал. Богатой будешь. — Протискиваюсь я мимо неё, придержав, чтобы не упала.

— Мне форму товарищ старшина подобрал. Сапоги вот не по размеру достались. — Оправдывается она. — А вас там начальство к себе требует. — Отвечает Анютка, приняв наконец строевую стойку.

— Какое начальство? И куда требует? — Примеряюсь я к местности, отыскивая злополучный бронетранспортёр с пушкой. Танку он не помеха, а вот пулемёты подавить сможет, особенно когда рассветёт.

— Ну, это, на высоте… Комиссар там и другие товарищи командиры… — Машет руками девушка, хотя этого я не вижу, приметив очередную вспышку от выстрела рядом с дорогой.

— Кто конкретно тебе что-то приказывал? — задаю я наводящий вопрос.

— Да никто. Я просто предупредить решила, они там дюже ругались, что связи опять нет. — Наконец-то созналась Анютка.

— Подслушивала и решила предупредить? — всё же отрываюсь я от бинокля и смотрю на неё.

— Да… Нет… — Сначала вертит из стороны в сторону, а потом кивает головой девушка.

— Тогда в дупу начальников! У нас здесь война началась. Раз приказ тебе никто из командования не отдавал, то ты его и не передавала. А теперь снимай… трубку и вызывай «Грома». Кстати, а где этот Нафиков? — вспоминаю я про горе-связиста.

— Так он наверное вас побежал искать. — Пожимает плечами Анютка.

— И его туда же. Ну, чего ты зависла? Телефон в нише. Мой позывной — «Урал». — Указываю я рукой, где находится «нофелет» не отрываясь от окуляров бинокля.

— Гром, Гром, я Урал, как слышишь. Приём. — Покрутив ручку, вызывает танкистов телефонная барышня.

— Слышу тебя, Урал. — Раздаётся с того конца провода. Расстояние плёвое, связь отличная, так что даже я ощущаю вибрации от мембраны.

— Есть связь! — радостно восклицает Анютка.

— Молодец, а теперь передавай команды. — Хвалю я помощницу.

— Экипаж к бою. Ориентир три, прицел постоянный, правее ноль два, взрыватель осколочный. Орудие! — Отдаю я команду, когда взлетела очередная ракета со стороны фрицев. Договаривались на берегу, что бронебойными бить только по танкам. Бронетранспортёрам и осколочных хватит. В крайнем случае, есть шрапнель на удар, тем более пехота там рядышком ползает.

— Экипаж к бою. Ориентир три, прицел… — репетует Анютка, а я жду разрыва. Семьсот метров до цели, можно прямой наводкой стрелять, но ночь всё-таки, так что пристрелка необходима. Хотя бы горизонт навести, а дальше наводчик должен сам сориентироваться.

Вот он, разрыв нашего снаряда. И теперь можно хоть от чего-то плясать.

— Дальше сто, правее ноль ноль пять. Орудие. — Даю я новые вводные, которые повторяет телефонистка.

Ещё разрыв, и снова помимо цели.

— Ближе полста, левее ноль ноль один. Ор-рудие! — Вношу я очередные поправки.

— Вилка, бля! Попадай уже пентюх. — В сердцах матерюсь я вслух после очередного разрыва.

— Вилка, бля! Попадай уже… — Не раздумывая передаёт команду Анютка.

Но наводчик уже и сам пристрелялся, так что очередной снаряд влепил прямо в лоб злосчастному бронетранспортёру. Только огневые брызги разлетелись в разные стороны. Следующий бронеганс обнаружился правее и ближе, так что после первого выстрела наводчик танковой пушки сам увидел и накрыл цель со второго снаряда. А дальше я только подсказывал, где искать, запуская в сторону фрицев осветительные ракеты. Всё же обзор у меня получше, чем у танкистов. Атаку противника остановить удалось, оставшиеся «ганомаги» попрятались в складках местности, и немцы уже было намылился смазать лыжи и повернуть взад, но… Пиздец подкрался незаметно, откуда не ждали.

Глава 13

Я как раз выжидал удобный момент, когда противник выберется из ложбины на ровное место. Причём не важно, взад или вперед, добить его можно как на отходе, так и в атаке. Тем более все сектора на выходе из ложбины перекрываются пулемётным огнём трёх ручников и одного станкача. Казаки-разбойники сами пристреливали, натаскивая молодёжь…

Вот только пехота пошла в