Знаменосец забытого бога - Юрий Ра

Почему вдруг Тимур? А почему бы и нет? Вполне советское имя, достойное, как считали его родители, жертвы социалистического образования. Подбирая имя новорожденному, молодые родители как-то не допетрили, что их сынок с этим именем будет ходить не только в школу в красном галстуке, а и дальше по жизни, так далеко тогда их мысли не уносились.

Тимур — нормальное имя, иметь такое в Союзе не самое страшное, что могло произойти с попаданцем. Особенно на фоне всей ситуации, в которой оказался Вася. «Надо отвыкать от Василия, — сказал себе уже Тимур. — Но какая же падла этот Кайрос! Как тонко надругался над надеждами и ожиданиями бог со своей подводкой насчет счастливого наследника в богатой стране! Или он искренне думал, что здесь пионерам мёдом намазано?»

Сам бывший Вася пока не очень хорошо ориентировался в месте и времени, но из глубин памяти информация подтягивалась, помогая сориентироваться. Время? Тридцать пятая годовщины победы над фашистской Германией, значит восьмидесятый год, тысяча девятьсот восьмидесятый. Место? Центральный городской мемориал, посвященный памяти погибших на той далекой войне. Впрочем. Из конкретно этого временного периода до неё не так далеко — еще даже не все повоевавшие на пенсию вышли. В его школе несколько учителей ветераны войны. Его школа — то есть школа Тимура.

«Блин! Это снова тягомотина с учёбой, снова вся эта хрень с падежами и валентностью» — мысли Василия-Тимура скакали как блохи по ковру. Фу, какое сравнение — блохи по ковру, здесь водятся блохи? Может еще и клопы? И как такое коррелируется с обещанием самого счастливого детства, данным богом? Боги, пионеры — это тоже немного в разных сторонах. Все эти мысли роились и гудели в черепушке отдельно взятого пионера, пока его тело неумолимо сжимало древко знамени школьной пионерской организации.

Кто-то решил бы, что это весьма почетно и непременно бы ошибся — участвовать в параде от школы мог не самый лучший, не самый достойный, а всего один человек — знаменосец школьной пионерской дружины. Больше никаких вариантов. И если у него какие-то проблемы с успеваемостью или поведением — это проблемы учителей, а не старшей пионервожатой и не директора школы. Спинка прямая, руки твёрдые, ноги печатают шаг, головка не кружится — вот что требуется от знаменосца, а не пятерки по всем предметам. Ну и внешность такая, чтоб слегка смазливая, чтоб на обложку журнала «Костёр».

У Тимура всё нужное знаменосцу в наличии имеется, насколько теперь знал Васи… Тимур. Всё, он Тимур и точка. У него мама-папа, друзья, одноклассники, собачка, квартира в Москве и даже своя комната в ней, на той неделе исполнилось четырнадцать лет. Это значит, скоро прощай пионерия, а еще собачка ему не нужна, от собачек как раз блохи, воняет псиной и их выгуливать надо в любую погоду. Ну что, стартовый набор не впечатляет, не уровня «божественный», но если сравнивать с окончательной смертью под колесами «китайца», то нормально, можно поиграть и такими картами.

Слово «карты» отозвалось каким-то тоненьким треньканьем в душе на самой границе слышимости. Ну да, бог счастливого случая и азартных игр скорее всего с радостью относится к карточным играм. А еще же лотерея тут есть. Если бог не оставит своей заботой, то и тут можно будет нормально устроиться. В мире победившего социализма.

Глава 2

Есть контакт

Тимур стоял в карауле у вечного огня и не слушал ни музыку, ни слова чтецов и важных людей, выступающих на митинге, посвященном дню Победы. В это время он обдумывал свою будущую жизнь. Прошлая у него как-то не задалась. Постоянно бежал куда-то и зачем-то, рвал жилы, крутился как все с низким КПД и без удовольствия от жизни. Всё время ждал, когда заберется чуть выше нулевого уровня и выдохнет. Но нулевая отметка поднималась вместе с ним, словно прилив в океане. Холодном и неласковом океане, где свинцовая волна бьётся в каменистый берег с явным желанием вломить и незадачливому человеку, оказавшемуся у кромки воды. Вот он и карабкался.

К азартным играм Василий, сколько себя помнил, был холоден. Будучи умным расчётливым человеком, он понимал, кто и как может выиграть в карточной игре, в лотерею или в казино. В «случайной» компании за картишками всегда выиграют те, кто заранее собрал команду, чтоб потрясти недалекого клиента, в лотерее и казино принцип тот же, в горе хозяева и хозяева хозяев. Раз стать владельцем казино не сложилось, то и нечего там делать. Но это раньше, сейчас-то расклады совсем иные, подумалось Тимуру.

1980-й год, и что он про это время знает? Будучи рожден в семьдесят пятом в прошлом своём бытии, про этот год конкретно в голове ничего не находилось. Но с учетом того застоя, про который так модно говорить было в будущем, наверняка его знаний о пионерских ритуалах и школьных обычаях достаточно для выживания среди местных. Что 1980-й сейчас, что тот 82-й, в котором Вася пошел в школу — одно и то же. Как-нибудь выкрутится.

А мероприятие уже закончилось, можно было выдохнуть, встать «вольно», а потом снова по команде: «Смирно, шагом марш!» валить в сторону дома. Заодно и локацию Тимур вспомнил и одновременно увидел — МГУ ни с чем не перепутать. А он и не знал, что возле университета есть вечный огонь и три каменных штыка вокруг него. Век живи, век учись тому, как надо жить, чтобы не было мучительно больно.

Группа поддержки школьников-знаменосцев и участников почётного караула юнармейцев стояла в ожидании подзамерзших детишек. Тимур почему-то ждал, что сейчас нальют стопку, но нет, ему просто дали его куртку, чтоб оделся поскорее. 9 мая в Москве в одной рубашке холодно, галстук, который должен согревать сердце не справился со своей обязанностью.

Тимур одной рукой придерживал знамя, второй одевался, потом перекладывал древко во вторую, доставал из кармана туго запихнутый чехол от знамени, зачехлял. Как он знал (вот только откуда?), здесь из его школы только классная Алла и Ванна да старшая пионервожатая должна быть. В голову полезла дурацкая рифма «пьяная-помятая», слышанная в молодости, он аж фыркнул от сдерживаемого смеха. А из знакомых пацанов в юнармейцы никто не попал — слишком ответственное мероприятие, слишком почетная обязанность, чтоб доверять её всяким шалопаям. Он — исключение.

В