Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 - Ник Тарасов

— Объясните подробнее, — попросил генерал, наливая мне чай.

Я достал из кармана карандаш и начал рисовать на листе бумаги:

— Смотрите. Ружейный замок — это точный механизм, где каждая деталь должна взаимодействовать с другими с минимальными зазорами и трением. Чтобы этого добиться, нужны три вещи.

Я нарисовал три пункта:

— Первое — точные инструменты для изготовления деталей. Калибры для проверки размеров, шаблоны для придания одинаковой формы, измерительные приборы.

— Второе — качественная сталь и правильная термообработка. Особенно для пружин и ударных частей. Здесь нужны знания о температурных режимах, о скорости охлаждения, о составе стали.

— Третье — система контроля качества на каждом этапе. Не в конце, когда готовое изделие испытывают, а на каждой стадии изготовления. Проверять нужно заготовки, детали, узлы. Отбраковывать брак сразу, а не тащить его через весь производственный цикл.

Генерал Давыдов внимательно слушал, кивая. Иван Дмитриевич записывал каждое моё слово. Савелий Кузьмич слушал меня широко раскрыв глаза.

— А можете это реализовать? — прямо спросил генерал.

Я задумался:

— Один — нет. Это огромная работа. Нужно разработать новые инструменты, обучить мастеров, внедрить систему контроля. Но если вы дадите мне группу лучших мастеров, мастерскую для экспериментов и время — могу составить подробное руководство и обучить людей.

— Сколько времени? — уточнил генерал.

— Несколько месяцев, — прикинул я. — Может, полгода. Зависит от того, как быстро люди будут учиться и насколько хорошо удастся изготовить нужные инструменты.

Генерал переглянулся с Иваном Дмитриевичем, потом решительно кивнул:

— Делайте. Выделю вам отдельную мастерскую здесь, на заводе. Людей дам лучших — двадцать мастеров, самых толковых. Материалы, инструменты — всё, что потребуется. Только результат нужен.

— Одно условие, — сказал я. — Мне нужна свобода действий. Никакого вмешательства со стороны заводского начальства. Я обучаю мастеров так, как считаю нужным, внедряю методы, которые считаю правильными. А иначе получится как всегда — начальство начнёт требовать немедленных результатов, торопить, менять планы, и всё сорвётся.

Генерал улыбнулся:

— Согласен. Будете работать напрямую со мной, минуя всех промежуточных начальников. Раз в месяц обсуждаем проделанную работу, делаем выводы, смотрим результаты. Устраивает?

— Вполне, — кивнул я.

Иван Дмитриевич вмешался:

— Егор Андреевич, а когда вы сможете начать?

— После возвращения в Уваровку мне нужно разобраться с делами там, — ответил я. — Месяц, не меньше. Потом смогу приезжать сюда на несколько дней, обучать мастеров, ставить задачи. Постоянно находиться здесь не смогу — у меня есть другие обязательства.

— Понимаю, — кивнул генерал. — А можно ли оставить здесь кого-то из ваших людей? Кто будет контролировать работу в ваше отсутствие?

Я посмотрел на Савелия Кузьмича. Тульский мастер сидел, задумчиво потирая бороду. Заметив мой взгляд, он встрепенулся:

— Что, Егор Андреевич?

— Савелий Кузьмич, не согласились бы вы возглавить эту работу? — спросил я. — Вы опытный мастер, понимаете суть проблем. Я дам вам подробные инструкции, чертежи, покажу методы. А вы будете обучать мастеров и следить за правильностью выполнения.

Кузнец растерянно заморгал:

— Я? Но я ведь… я простой кузнец, Егор Андреевич. Как же я буду руководить таким делом?

— Вы не простой кузнец, — возразил я. — Вы талантливый мастер, который быстро схватывает новые идеи. Вы уже изготовили пневмодвигатели по моим чертежам, осваиваете подшипники. Справитесь и с этим.

Генерал Давыдов поддержал:

— Савелий Кузьмич, я выделю вам хорошее жалованье, мастерскую, помощников. Это шанс стать не просто кузнецом, а главным мастером крупнейшего оружейного завода империи. Такие возможности не часто выпадают.

Кузнец помолчал, явно борясь с сомнениями, потом медленно кивнул:

— Ладно. Попробую. Только вы, Егор Андреевич, не бросайте меня. Помогайте, направляйте.

— Обязательно, — заверил я. — Буду приезжать регулярно, проверять работу, отвечать на вопросы.

Мы ещё час обсуждали детали — какую мастерскую выделить, каких мастеров отобрать для обучения, какие материалы закупить в первую очередь. Я составил предварительный список необходимых инструментов и оборудования, генерал пообещал обеспечить всё в кратчайшие сроки.

Когда мы выходили из административного здания, солнце уже клонилось к закату. Я провёл на заводе весь день, но время пролетело незаметно.

— Егор Андреевич, — сказал генерал Давыдов на прощание, крепко пожимая мне руку, — я возлагаю на вас большие надежды. Если у вас получится улучшить наше производство, это будет огромная услуга государству. И, разумеется, вы будете щедро вознаграждены.

— Постараюсь оправдать доверие, — ответил я.

Глава 10

Когда карета отъехала от оружейного завода, я откинулся на спинку сиденья, чувствуя усталость, накопившуюся за день. Савелий Кузьмич дремал напротив, убаюканный покачиванием экипажа. А вот Иван Дмитриевич сидел прямо, не отрывая задумчивого взгляда от окна.

— Егор Андреевич, — внезапно заговорил он, — мне нужно серьёзно с вами поговорить. Не здесь, в карете, а в спокойной обстановке. Не могли бы вы уделить мне ещё час вашего времени?

В его тоне звучало что-то такое, что не позволяло отказать. Я кивнул:

— Хорошо. Куда направимся?

— К себе в контору. Там никто не побеспокоит.

Остаток пути мы провели в молчании. Карета сначала завезла Савелия Кузьмича к его кузнице, где он, сонно попрощавшись, скрылся в двери мастерской. Потом мы направились в центр города, к уже знакомому мне зданию, где располагалась контора Ивана Дмитриевича.

Было уже темно, но в окнах второго этажа горел свет. Видимо, работа в тайной канцелярии не знала определённых часов.

Мы поднялись по знакомой лестнице. Дежурный в сером кафтане молча пропустил нас, даже не поднимая глаз от своих бумаг. В кабинете Ивана Дмитриевича горели свечи, на столе стоял готовый самовар.

— Садитесь, Егор Андреевич, — пригласил он. — Чаю?

— Не откажусь, — ответил я, устраиваясь в знакомом кресле напротив его стола.

Иван Дмитриевич налил нам обоим чаю, потом подошёл к большому шкафу у стены и достал оттуда несколько свёрнутых карт. Развернув их на столе, он придавил углы тяжёлыми книгами.

— Посмотрите, — сказал он, указывая на карту Российской империи.

Я придвинулся ближе. Карта была подробной, с обозначением городов, крепостей, заводов, рудников. Но что меня поразило — множество пометок красными чернилами по всей территории.

— Что это за отметки? — спросил я.

— Места, где мы критически отстаём от Европы, — пояснил Иван Дмитриевич. — Вот здесь, — он ткнул