Собиратель воды - Игорь Зыгин

Стрелка компаса чуть подрагивала, указывая куда-то на северо-восток. В том же направлении, где над горизонтом поднималась тонкая струйка дыма, едва заметная на фоне светлеющего неба.

— Кто это может быть? — спросил Назир. — Другие кочевники?

Самира и Аш-Шариф обменялись взглядами.

— Вряд ли, — ответил Аш-Шариф. — Местные племена не заходят так далеко на север. Здесь нет хороших пастбищ, нет торговых путей.

— Возможно, потерявшийся караван, — предположила Самира. — Или изгнанники из какого-нибудь оазиса. В любом случае, нам нужно проверить. Вода указывает в ту сторону.

— И они находятся у источника, — продолжил её мысль Назир.

— Или они и есть источник, — мрачно добавил Аш-Шариф, поглаживая рукоять кинжала. — Караван можно ограбить. Воду можно забрать.

Назир бросил на него острый взгляд. За месяцы путешествий их отношения с правой рукой Самиры оставались натянутыми. Нельзя сказать, что они враждовали — скорее, существовали в состоянии вооружённого нейтралитета. Аш-Шариф признавал ценность Назира для племени, но по-прежнему считал его чужаком, «городским», не понимающим истинные законы пустыни.

— Мы не станем нападать без причины, — твёрдо сказала Самира. — Разведка сначала. Майсара, возьми двух быстрых всадников и проверь, что там. Только осмотрись, не приближайся слишком. Племя будет двигаться обычным темпом.

Майсара кивнула и поспешила к своему верблюду. Через несколько минут она и ещё двое всадников уже отделились от каравана и устремились вперёд, быстро превращаясь в маленькие точки на фоне бескрайней пустыни.

Караван двинулся своим обычным темпом — медленно, размеренно, сохраняя силы людей и животных. Каждый шаг был выверен опытом поколений. В движении племени не было ни спешки, ни паники — только неторопливая, целеустремлённая решимость.

Назир ехал рядом с Самирой и Аш-Шарифом в голове колонны. Солнце поднималось всё выше, безжалостно обжигая всё, к чему прикасалось. Воздух дрожал от жары, искажая очертания далёких барханов. Соляные проплешины на песке сверкали, как осколки разбитого зеркала.

Время тянулось, вязкое, как смола. Гул песка под ногами верблюдов сливался с шорохом шагов, с тихим звоном металлических украшений, с дыханием сотен людей и животных в монотонную, убаюкивающую симфонию. Назир поймал себя на том, что начинает дремать в седле, и резко выпрямился.

Майсара вернулась ближе к полудню. Её лицо, обычно открытое и живое, было напряжённым.

— Люди, — сказала она, подъехав к Самире. — Много людей. Странные. У них лагерь с прямыми рядами палаток. Повозки из металла. Флаги на шестах.

— Флаги? С какими символами? — быстро спросила Самира.

Майсара покачала головой.

— Не смогла рассмотреть. Но они не похожи ни на кого, кого я видела раньше. Слишком… упорядоченные. Как маленькая армия.

— Осели у воды? — вмешался Назир.

— Да. Там должен быть неплохой источник — я видела отражения, похожие на воду. И зелень — немного, но есть.

Самира задумалась, покусывая губу — редкий жест неуверенности у обычно решительной предводительницы.

— Сколько их?

— Трудно сказать точно. Может быть, две или три сотни. Примерно как нас.

Аш-Шариф выругался под нос.

— Если они осели у хорошего источника, нужно готовиться к бою. Другого пути нет.

— Есть, — возразила Самира. — Древний путь. Встреча старейшин на нейтральной земле. Переговоры.

— С этими чужаками? — фыркнул Аш-Шариф. — Кто знает, понимают ли они вообще правила? Может, они не чтут обычаи пустыни, не уважают право нейтральной земли. Наших посланников могут схватить или убить.

Самира рассмеялась — сухой, негромкий смех, который, однако, эффектно оборвал мрачные предположения Аш-Шарифа.

— О, конечно, — она закатила глаза. — И, возможно, они ещё не знают, что солнце горячее, а пить надо, чтобы жить? — Её голос сочился иронией. — Аш-Шариф, любой, кто выжил в пустыне больше месяца, знает базовые правила. Не потому, что их научили, а потому что в противном случае их кости давно белели бы на песке.

Она повернулась к Майсаре, словно решение уже принято.

— Мы отправим посланников с белым флагом. Если они разумные люди, а они, должно быть, такие, раз смогли разбить организованный лагерь, то согласятся на переговоры.

— А если всё-таки нет? — упрямо продолжил Аш-Шариф.

Самира бросила на него взгляд, в котором читалось снисходительное терпение, какое выказывают матери своим излишне тревожным детям.

— Если эти чужаки достаточно глупы, чтобы нарушить священное право посланников, — её голос стал жёстче, — то они недостаточно умны, чтобы защитить источник от нас. В таком случае, — она многозначительно посмотрела на стиснутую рукоять ножа Аш-Шарифа, — ты получишь свой бой.

Назир заметил, как губы сурового воина дрогнули в подобии улыбки. Майсара подавила смешок. Даже в напряжённой ситуации Самира умела разрядить обстановку, превратив страх в решимость, сомнение в план действий.

— Как близко мы можем подойти, не вызывая подозрений? — спросила Самира, переходя к делу.

— До соляной гряды, — ответила Майсара. — Оттуда можно отправить гонцов с предложением о встрече.

Самира кивнула.

— Хорошо. Мы разобьём лагерь там. Отправим посланников. Подготовимся к переговорам… и к неприятностям, если Аш-Шариф окажется прав.

Караван продолжил движение, теперь с большей осторожностью. По мере приближения к намеченной точке остановки напряжение нарастало. Люди разговаривали тише, часто оглядывались. На лицах читалась настороженность, смешанная с любопытством.

К закату они достигли соляной гряды — длинного, низкого хребта, состоящего из твёрдой, спрессованной соли, белеющей в лучах заходящего солнца. Идеальное естественное укрытие и наблюдательный пункт.

Лагерь разбили быстро и тихо. Никаких костров, минимум разговоров. Верблюдов держали на привязи, чтобы предотвратить случайный шум. Дети, обычно шумные и непоседливые, притихли, улавливая настроение взрослых.

Самира собрала совет старейшин в своём шатре. Назир, теперь уже принятый как полноправный член племени, тоже присутствовал. Десять человек сидели вокруг тусклой масляной лампы, которая отбрасывала причудливые тени на стены шатра.

— Майсара и Хазим отправятся с рассветом, — сказала Самира. — Белые флаги, никакого оружия. Предложат встречу старейшин на нейтральной земле, у одинокой скалы в двух милях отсюда.

— Слишком рискованно, — проворчал старый Кадим, чья борода давно побелела от песка и времени. — Даже у нас в племени есть поговорка: "Только глупец посылает голубя в гнездо ястреба".

— Пустыня быстро учит основным правилам, — ответила Самира с той же уверенностью, что продемонстрировала ранее. — Кто не умеет договариваться, быстро остаётся без союзников и без торговли. А кто нарушает право посланников, становится врагом всех племён. Странно, что мне приходится напоминать это тебе, Кадим.

Старик фыркнул, но спорить не стал.

— А компас? — спросил другой старейшина, обращаясь к Назиру. — Что он показывает?

Назир достал инструмент и положил на низкий столик в центре круга. Все взгляды обратились к маленькой стрелке, которая уверенно указывала в направлении незнакомого лагеря.

— Источник там, — подтвердил он. — И судя по силе сигнала, довольно крупный. Возможно, подземная река или озеро.

Воцарилось молчание. Каждый понимал, что это значит. Если источник действительно