Сделай сам 4 - Константин Николаевич Буланов
Нам тоже, увы, не вышло сразу выбить из противостояния австро-венгров, отчего теперь приходилось распылять свои войска на 3 отдельных полноценных фронта: Северо-Западный, Юго-Западный и Кавказский — против турок. И также ныне ощущали некоторый оружейный голод. Имеющиеся пути снабжения и средства перевозки банально не позволяли доставлять войскам даже те боеприпасы с продовольствием, которые хранились в закромах на тыловых складах. Да и расход патронов со снарядами в разы преодолел порог былых теоретических расчётов.
— Ох-х-х, командир. Такое требовать и от меня! — показательно схватился я за сердце, под весёлый хмык отца. — Но, ежели прикажешь, сделаю.
— Приказывать не буду. Больше не имею права. Но вот как друга попрошу, — похлопал меня по плечу расплывшийся в улыбке Михаил.
— Ну, ежели, как друга, то уговорил, — опять же показательно невероятно тяжко вздохнул я. И, кивнув в сторону стоящей рядом с нами боевой техники в количестве аж целых трёх новейших единиц, заговорщически добавил, — А давай, как в старые добрые времена? А? Я поведу машину, а ты на полигоне постреляешь в волю!
Помимо совершенно нового сверхтяжёлого по нынешним временам 30-тонного танка, один вид которого поначалу заставил французов забыть, как дышать, мы успели подготовить к демонстрации две новые модификации своих аналогов Матильды.
Первая отличалась от изначальной машины лишь заметно увеличенной башней с развитой кормовой нишей и несколько выходящими за габариты корпуса боковыми стенками, что позволило установить в неё хоть сколько-то приемлемую пушку, а не ту 37-мм плевалку, доставшуюся прежде обсуждаемой танкетке.
Пусть о современных 76-мм орудиях нам оставалось лишь мечтать — их производство на заводах катастрофически не поспевало за потребностями фронта, отчего смотреть в их сторону не приходилось вовсе, достойную замену мы всё-таки нашли.
Да и не влезла бы в столь компактную башню даже самая слабенькая из всех современных трёхдюймовок — короткоствольная противоштурмовая пушка, которой вооружались крепости для очень-очень ближней обороны.
Нет, здесь мы договорились с ГАУ о выделении опять же короткоствольной и опять же противоштурмовой, но уже 57-мм пушки Норденфельда. Пушечки эти были старенькими, многочисленными и маломощными в плане порохового заряда их патронов, что нас всё вкупе полностью устраивало.
Во-первых, военные сами не знали, куда их применить с максимальной пользой, отчего и спихнули поначалу в крепости, куда зачастую сплавляли всякое ненужное старьё, что жалко было отправлять на переплавку. А потому в случае успешных испытаний их на танках мы могли рассчитывать как минимум на 570 полностью боеготовых орудий с уже имеющимся запасом снарядов к ним.
Во-вторых, отдача при стрельбе у них выходила откровенно слабая, что было крайне важно в плане установки такой пушки в башню танка без лишних проблем. Потому, как только на бывшем частном артиллерийском заводе Барановского, с которым мы сотрудничали ещё со времён вооружения их пушками бронированных дрезин, для нас создали систему отката и наката этой пушки, мы тут же смонтировали её на танк. Опять же, как и в случае с танкеткой — присовокупив к пушке танковый вариант ПП-шки. Увы, но полноценный пулемёт, пусть даже и ручной, туда уже никак не влезал. Тем самым получили одноместную орудийную башню по типу той, что имелась у советского лёгкого танка Т-70 времён ВОВ. Разве что пожиже и пониже в плане величины её трубы и валящего из той дыма. Но да и технологии сейчас были отнюдь не те применены.
Вторая же машина отличалась в сильно худшую сторону от изначального проекта. Можно сказать то был максимально удешевлённый и потому донельзя убогий вариант танка военного времени. Пусть внешне эта машина выглядела примерно так же, как мой прежний «боевой скакун», характеристики её оставляли много лучшего.
Взяв за основу БРЭМ-1, мы заменили броневую сталь на судовую, вдобавок убавив её толщину с 2 до 1,5 дюймов, только чтоб винтовочные пули удержала. Этот шаг теоретически позволял нам многократно увеличить ежегодный выпуск бронекорпусов до десятка тысяч штук, впрочем, как и внедрение его сварки вместо клёпки. Ведь варить судовую сталь в России умели уже на нескольких верфях.
Вдобавок мощный 12-цилиндровый двигатель с КПП и дифференциалами от 10-тонного грузовика мы заменили на куда более простые, дешёвые и распространённые таковые агрегаты от нашего же 5-тонного грузовика. Того самого, который в тех же США производили тысячами ежегодно.
На проходимости и скорости хода, как, впрочем, и на эксплуатационной надёжности, все эти изменения, естественно, сказались резко отрицательно. Такой танк с трудом выдавал 12 км/ч даже по шоссе и его двигатель выдерживал до капремонта или же замены не более 120 часов работы, требуя при этом частых перерывов при осуществлении марша. Зато цена «для своих» упала с сотни тысяч за полноценный танк, аж впятеро! Уж больно непомерно много драли за броню казённые заводы! Про цену сборки из неё готовых корпусов — вообще молчу. Мы до войны приобретали те по 50 тысяч так-то!
Но я, обращаясь к своему бывшему командиру с предложением покататься и пострелять, имел в виду третью машину. Мой шедевр! Мою прелесть!
— А давай! — махнул рукой великий князь, глаза которого зажглись азартом. — Вот только я из пушки не умею бить.
— Ничего страшного, — мгновенно отмахнулся я от этого предупреждения, как от чего-то совершенно несущественного. — Я тоже не умею бить из пушки! Сию науку будем сейчас вместе постигать! Инженер я или нет! Так сказать, дойдём до сути, применяя древний метод научного тыка! Снаряд — это ведь такая штука, которая куда-нибудь да попадёт, как ни стреляй! Единственное, прежде стоит всех предупредить, наверное, чтобы попрятались, куда кто только сможет да побыстрей.
— Кхм, кхм, кхм! — раздалось сбоку кхеканье, и мне под нос пролез затянутый в щегольскую кожаную перчатку кулак.
— Ну, или нам папа́ поможет! — мигом переобулся я в плане претворения в
