Ополченцы - Алексей Дягилев
Немцы продолжают обрабатывать рощу миномётным огнём, внутрь пока не лезут и то, что их накололи ещё не в курсе. А может, это они нас накололи, и впереди ждёт засада? До места встречи пять кэмэ с гаком, причём предстоит пересечь две дороги, одна железная, а вторая — Киевское шоссе, но на нём ещё должны «сидеть» наши соседи, так что подлянки там быть не должно. Хотя в такой обстановке всеобщего драпа, всякое может быть, поэтому в быстром темпе проскочив до железки, останавливаемся и высылаем на разведку обоих ездовых. Пока они проверяет переезд, по очереди выжимаем портянки и переобуваемся. Свой пулемёт, прицепив к нему кекс с лентой на пятьдесят патронов, я устанавливаю на кронштейн для зенитной стрельбы, который мы в свое время замастырили на наш передок. Всё-таки с упора стрелять гораздо удобнее, чем с рук, в случае внезапного огневого контакта.
Через железку мы проскочили нормально, и дальше по просёлку идём уже шагом, выслав вперёд дозорного, теперь дядю Фёдора. Также удачно перешли и через Киевское шоссе, но дальше удача от нас отвернулась. Мы уже подходили к посёлку Добрино, и до места встречи нам оставалось пройти полтора километра, когда со стороны шоссе донеслось тарахтение мотоциклетных движков. Добежав по дороге до первых домов, останавливаемся и накоротке совещаемся. В результате я всех отправляю к переправе, а вместе со своей «тачанкой» жду, куда поедут фрицы. В расчёте у меня дядя Федя и Рабинович, свои проверенные не в одном бою кадры. Так что если мотогансы поедут прямо по шоссе, то им повезло, нехай себе едут. Ну а если свернут в нашу сторону, придётся встречать, и не хлебом с солью, а пулемётными очередями, так как пешим от них не убежать. Запряжку с передком прячем в ближайшем проулке, Рабинович в седле «за рулём» сидит на левой кобыле, сразу готовый дать по газам, и по пути забрать нас после шухера. Мы же с Федей занимаем позицию прямо на центральной улице деревни. В запас берём всего пару магазинов, наша задача только задержать противника и вовремя смыться, стоять тут нерушимой стеной, я не собираюсь.
Светомаскировку мотогансы не соблюдали, да и зачем им это, так что по свету от фар, определяю количество мотоциклов. Фрицы двигались с юга, и было их не меньше взвода, скорее всего ГПЗ, так как из дальнего леса выныривали новые светлячки автомобильных фар. На перекрёстке «байкеры» почему-то остановились, и минут через пять три байка двинулись в нашу сторону, отделившись от общей кучи. Зачем они поехали в деревню, я не знаю, может на разведку, увидев следы прохождения нашего батальона, а может молока захотели, только мне уже без разницы, сегодня у нас рыбный день и все хвосты обрубаются, а молочка мы бы сами попили.
От шоссе до деревни пятьсот метров, так что подпускаю мотоциклистов на сотню и давлю на спусковой крючок, целясь по фаре переднего. Первой длинной очередью гашу свет на переднем, а после того как кончается лента в пулемёте, гаснут и все остальные. Расстреляв полсотни патронов за несколько секунд длинными очередями, перезаряжаюсь и, не дожидаясь ответного огня, скатившись с дороги, свищу один раз, и по канаве бегу к нашей «тачанке», Фёдор за мной. Как только фрицы поехали в нашу сторону, я сразу высвистал Фимку, подав ему условный сигнал, «заводить» свою упряжку и быть наготове, так что проскочив пятьдесят метров за десяток секунд, запрыгиваем в уже стоящий «под парами» передок, и с места в карьер скачем к мосту. Кажется, что «прямая» как сабля деревенская улица, никогда не кончится, справа и слева мелькают дома, но в темноте почему-то представляется, что мы стоим на месте.
По нам никто не стреляет, скорее всего, остатки отделения которое я подловил, где-то заныкались, Федя тоже не кукурузу охранял, а загасил фару второго байка, ну а без света лезть в темноту фрицы зассали. Немцы же, которые остановились на шоссе, боятся задеть своих камрадов, так как толком ничего не видят. Поэтому немного времени я выиграл, пока гансы вышлют разведку и узнают, что случилось с их дозором, потом проверят деревню, глядишь полчаса и потеряют, ну а мы оторвёмся. Наконец-то по сторонам чуть просветлело, походу домики кончились, и мы выехали на околицу, значит скоро мост, так что кричу «водиле» новую команду, и он «включает пониженную». С галопа переходим на рысь, а подъехав к переправе, на шаг. Ну его в баню, не хватало ещё рухнуть в воду, знаю я эти мостики, особенно после того, как какой-нибудь чудак, проедет по нему на танке.
Через мост мы проскочили удачно, а сразу за ним нас уже ждали, и после предупредительного свиста, кто-то взял лошадей под уздцы и повёл вправо от переправы, за растущие там кусты, и дальше по опушке леса. Как раз в это время немцы устроили иллюминацию, запустив в небо несколько ракет и, постреляв для бодрости духа, их мотоциклисты протрещали по центральной улице и остановились где-то в деревне. Нашим проводником оказался Емеля, который доведя нас до определённого места, просто сказал.
— Всё, пришли, тебе туда, товарищ сержант. — Махнул он рукой, показывая направление. Оставив пулемёт на повозке, подхожу к группе командиров, среди которых узнаю взводного, а также капитана Лобачёва.
— Сержант Доможиров. — Представляюсь я.
— Ну, рассказывай, сержант. С кем ты там воевал? — спрашивает комбат.
— На окраине деревни уничтожена группа мотоциклистов.
— Что ещё видел?
— По Киевскому шоссе с юга, двигалась колонна техники.
— Сколько машин?
— Сколько машин и каких, я точно не скажу, считать некогда было, пришлось стрелять.
— А подробней.
— Когда подходили к деревне, услышали звук моторов, я отправил людей на переправу, а сам занял позицию. Через несколько минут увидел взвод немецких мотоциклистов, которые сначала остановились на перекрёстке, а потом отправили разведку в сторону деревни. Вот по ней я и отстрелялся.
— Почему решил, что немцы? Может это наши отступали?
— Свет фар у фрицев яркий, а у наших машин — тусклый. А когда мотоциклисты ближе подъехали, то уже по звуку мотора определил
