Братство. Второй шанс - Никита Киров

Затем два снимка бородатых мужиков, и их я тоже узнал. Этот снимок чёрно-белый, сняли его будто тайком на улице. На них два ваххабита из трёх, что были на дне рождения Тимура.

Один тогда возмущался, когда его чуть не сфотографировали. Правда, его самого на снимке как раз и нет.

Климов разложил фото и посмотрел на меня.

— Видел там всех, кроме этого, — сказал я, показав на снимок старика с папахой.

— А этого нет? — уточнил чекист.

— Лицо знакомое, и папаху будто видел. В Чечне, может быть, пересекались в каком-нибудь ауле. Руслан, не помнишь?

Царевич шагнул в кабинет, подошёл ближе и внимательно рассмотрел снимок, повернув его на свет.

— В ауле он был. Сидел тогда на лавочке, на нас смотрел.

— Вспомнил, — я кивнул.

— Когда вы сидели в яме у полевого командира Дасаева? — чекист оживился, будто ждал этого. — И это интересно. Как вас быстро оттуда выпустили. Ничего не хотите нам объяснить?

К визиту он подготовился, и дело не только в снимках. Они могут вести слежку за домом Султана, и мы попали в их поле зрения. Скорее всего, снимки только повод, им нужна информация. Или вообще хотят завербовать для каких-то своих комбинаций.

Ну или решили достать историю с пленом. Может, тоже хочет повышения, вот и ковыряется повсюду. Но на этот счёт с нами уже устраивали разборки, и ничего на нас не вышло повесить, да и не выйдет потом — никого из своих мы не сдавали, на сделки с боевиками не шли. Ничего тут не подвязать.

Возможно, им интересно, какие отношения у Султана с тем полевым командиром, вот и хотят задействовать нас. Ничего не выйдет, но нервы помотать могут.

— По этому поводу мы уже общались с особистами и вашими коллегами, причём не раз, — твёрдо сказал я. — Ничего нового не расскажем. Но да, этого деда видел там. Но на дне рождения его не было. Да и вряд ли бы он сюда добрался.

— Это Магомед Дасаев, отец семейства, — пояснил Климов, меняя тему. — Но да, на дне рождения он быть не мог — из Чечни сейчас так просто не уехать, тем более, в таком преклонном возрасте. И всё же…

— Да что вам нужно? — обычно спокойный Царевич начал злиться. — Прекрасно понимаете, что это мой отчим нас оттуда вытащил. Но это не значит, что мы с ним после этого сдружились или что-то делали для него взамен. И как связался, и что говорил — мы понятия не имеем. Хотите знать — спрашивайте его самого. Ваши коллеги к нему уже ходили. Да без толку.

— Да вы что, ребята, — чекист всплеснул руками, — я же не претензии вам предъявлять пришёл. Вот, узнали двух человек, это ваххабиты, и про деда нам подсказали, сомнения развеяли. А этого знаете? — он положил ещё снимок.

На нём изображён бородатый мужчина с зелёной повязкой на голове. В одной руке он держал забугорную М-16, другой придерживал кинжал на поясе.

Оба комитетчика смотрели на нас. Издалека заходят, но в чём причина их визита, так и непонятно. Молодой отошёл посмотреть в окно, а пожилой Климов так и пялился на меня.

Я взял снимок в руки.

— Зелимхан Дасаев, — сказал я, потому что будет странно, если я его не узнаю. — Полевой командир, он нас тогда и брал. И винтовка такая же была, он ей всё понтовался. Обещал мне отрезать язык и не только, но потом отпустил за компанию со всеми.

— А этого? — Климов подложил очередной снимок поверх остальных.

Молодой вернулся к нам. Я взял снимок, рассмотрел. На нём был труп. Горец, бородатый, натовская куртка была продырявлена в нескольких местах, зубы оскалены, взгляд застыл. Лежал он на асфальте вместе с другими боевиками, тоже мёртвыми.

И сам он мне знаком, и место тоже.

— Не знаю, — сказал я. — Но ему уже конец, как я вижу.

— И не поспоришь, — Климов засмеялся. — Но раз не знаете, то не знаете. Ребята, может, видели. Это тот ещё злодей. В курсе, кто его вальнул? За такого, я вам гарантию, минимум медаль надут, а то и орден.

Он оглядел нас. Снимок посмотрел Царевич, затем Халява, и он после этого бросил взгляд на меня. Я кивать не стал, и он промолчал. Шустрый тоже ничего не сказал.

Этого боевика убил Славик, первым в нашей роте, кто застрелил «духа». Они пошли на нас врукопашную, думая, что мы лёгкие цели, но к тому времени первый шок от боя уже прошёл, и мы начали стрелять в ответ.

Вот и скосили этого здоровяка.

Но молчим. Мало ли. Здесь не будет, как с журналистом, потому что этот точно был боевиком. Но мало. Да и кровники же остались, достанут ещё.

Климов внимательно смотрел на нас по очереди. Хитрый, так просто не обманешь, он сам кого хочешь обведёт вокруг пальца. Ещё и медаль обещает, только как чекист её выдаст? Но пока непонятно, для чего он явился, буду осторожничать. Если что — всегда можем «вспомнить».

— Мы этих «духов» повидали, — я вернул снимок. — А когда это вы его снять успели? На нём обвес, пушки, всё остальное.

— К чему этот вопрос? — спросил Климов.

— Ничего ценного с тела не успели снять. Будто застрелили и вскоре сфоткали в тот же день. Можно фотографа спросить, кто это такой.

Да, в самом начале трупов боялись, было не до того, чтобы идти и что-то собирать с мёртвого тела. Даже не то, что боялись, просто в первые дни это было дико. Потом всем стало пофиг.

— Я сам снимал, — сказал молодой чекист.

— Олег Константиныч снял, — подтвердил Павел Евгеньич. — В командировку ездил тогда. Прям под Новый год на самый штурм.

— Вместе с нами, значит, там были, — я кивнул.

— Угу. В разработке он у нас находился, — проговорил Олег. — Я должен был с ним встретиться. Это Хаджимурат Дасаев, старший брат Зелимхана, он раньше был полевым командиром в их шобле.

— Знал бы Зелимхан, что это кто-то из ваших его брательника шлёпнул — не выпустил бы из плена, — добавил пожилой.

Я ничего не сказал, хотя он явно ждал, что я кивну. Вот настырный. Он ищет, кто замочил