Граф за границей. Книга 3 - Денис Мист

— Вы здесь не просто так, — констатировала она, когда все собрались.

— Разумеется. С каких пор он такой веселый? — спросил Даня.

— Примерно неделю, — мрачно ответила Катя. — И вы знаете, в чем дело.

— Да. Это не мой брат, это Подменыш, — с едва сдерживаемой яростью сказала Ольга и посмотрела на меня. — Ты знал?

Катерина в это время прижала ладонь ко рту, глаза влажно заблестели. Михаил обнял ее.

— Догадывался, — признался я. — Ты слышала то же, что и я, тоже могла догадаться. Логично, что они не стали медлить. Если бы мы сейчас прилетели на самолете, они бы все поняли и…

— Славу могли бы убить, — тихо перебила меня Катя.

— Именно так, — кивнул я. — Теперь остается искать сообщников и пособников. И самого Славу, разумеется.

— Если он еще жив, — глухо сказал Даня.

— А это придется выяснять тебе, мой друг, — усмехнулся я. — Вместе с Ольгой. Насколько я помню, ритуал подмены — смесь веток проклятия и благословения. И бывает он разным. Если на крови, то оригинал должен быть мертв, если на тьме, то должен быть жив и сидеть в темноте, если на свету, тоже жив и сидеть на свету.

— Нужна его вещь, — решительно сказала Ольга. Ай, какая молодец, никогда не распускает сопли, мысленно улыбнулся я.

Катерина молча поднялась, сходила в ванну и принесла расческу. Что они пара, мы знали с первого курса. Ходили слухи, что цесаревич вот-вот объявит о помолвке и представит миру свою невесту. Оставалось надеяться, что так и будет.

Даниил и Ольга тихо обсудили план действий и занялись ритуалом. Попросили у Кати простыню, чтобы не портить пол, и начали чертить на ней руны. Я, Катя и Миша тихо сидели и боялись пошевелиться, чтобы ничего не испортить.

Вот только под самый конец ритуала, когда руны светились смешением их магий, лунным огнем, в дверь постучали.

— Катюша, ты что, тоже устала, милая? — Услышали мы приглушенный голос «Славы».

Глава 7

Ни Ольга, ни Даниил словно бы не слышали и продолжали ритуал. Катерина поежилась и вопросительно посмотрела на меня. Михаил тоже ждал команды.

— Когда кивну, открывай дверь, — на грани слышимости сказал я Кате. — И общайся с ним, но в комнату не пускай. Сделай так, чтобы он заглянул «случайно, краешком глаза». Миша, сделай мне липучки, чтобы перебраться в соседнюю комнату.

Они удивились, но кивнули. На вопросы времени не осталось. Меньшиков обернулся в поисках подходящей вещи, а я начертил руны для создания иллюзии — Подменыш не должен увидеть, что происходит в комнате на самом деле. Катя скинула платье и надела халат, запахнула его и растрепала волосы. Я подправил иллюзию, чтобы «Слава» увидел расстеленную кровать.

— Ка-атенька, ты что, спишь уже? — Раздался еще один стук и бесцеремонный вопрос. Подменыш явно переигрывал. Или выпил лишнего.

Тем временем Миша взял пару тапок и начал над ними колдовать. А я кивнул Кате и встал за дверью, чтобы слышать разговор. Она открыла, одновременно зевая.

— Свят, что случилось? Я уже спала, милый, — устало сказала она и прикрыла ладонью зевок.

— Да все как-то разбежались. И ты тоже. Ты на меня за что-то обиделась? — Он прислонился щекой к дверной коробке и попытался ненавязчиво открыть дверь.

— Я не обиделась, а ты давно смотрел на часы? — Катя, столь же ненавязчиво, удержала дверь в прежнем состоянии.

Я посмотрел на Мишу — он заканчивал создание импровизированных альпинистских кошек.

— М? Так около десяти вечера, — удивился Подменыш.

— Вообще-то час ночи, — фыркнула Катерина.

Миша жестом показал, что все готово. Я тут же скинул пиджак, забрал тапки, открыл окно и прилепил их на стену — держались. Ольга и Даня все еще колдовали. Я уцепился за тапки, вылез наружу и повис на высоте трех этажей. Не очень высоко, как раз хватит, чтобы не разбиться, но остаться калекой. И я осторожно полез к соседнему окну.

Как же хорошо, что мы в Мадриде, а не в заснеженном Хельхейме. Ветер не воет и не норовит сбросить меня с не самой надежной опоры. Маленькими переборами продвигаться слишком долго, понял я через минуту. Нет, так дело не пойдет.

Я оторвал обе тапки и рывком перенес их вбок. И при этом почти не сдвинулся вниз. Хорошо. Еще один такой рывок привел меня под окно соседней комнаты. Кажется, тут поселили Ольгу. Мы торопились, так что особо не смотрели, кто где остановился — просто закинули вещи и побежали изучать Подменыша.

Теперь надо залезть в комнату. Хорошо, что окно осталось открытым из-за жары. Я подтянулся, со второго раза дотянулся до карниза, снова подтянулся и залез в комнату. Да, тут будет жить Ольга, убедился я, бросив мимолетный взгляд на сумку. Расстегнул вторую пуговицу на рубашке, взлохматил волосы и бесшумно вышел из комнаты в коридор. Тихо прикрыл дверь — благо «Слава» стоял ко мне спиной и не видел, что я вышел не из своей комнаты.

— Ну что с тобой такое в последнее время? — увещевал Подменыш. — Я что-то сделал не так, что ты меня не пускаешь?

— Милый, ну давай не будем уходить на четвертый круг, а? — устало отвечала Катя. Дверь в ее комнату за время, пока я добирался, приоткрылась еще больше, но иллюзия показывала только разворошенную кровать в полутьме.

Пора вмешиваться, понял я, и уже давно. Здесь повсюду ковры, так что меня не должны услышать. Потому я подошел и положил руку на плечо «Славы». Он вздрогнул и обернулся.

— Димка, ты меня напугал, — нервно хохотнул он. Точно не слишком трезв. — Ты чего тут?

— Ищу воду, — заявил я. — Где тут у вас можно попить?

— У тебя же в комнате должен быть графин, — удивился он. — Да и из крана можно. Или ты другую воду ищешь, с градусом?

— Про кран не подумал. Устал, — зевнул я. — А ты чего девушке своей спать не даешь, ты на время смотрел?

— А? Так рано же еще? — растерянно хлопнул Подменыш глазами.

— Час ночи — рано? — искренне удивился я.

— Мы в Мадриде. Кто же в Мадриде в час ночи спит⁈

Катерина попыталась закрыть дверь, но «Слава» еще не слишком отвлекся и придержал ее.

— Если у тебя ночные бдения, это не значит, что остальные не должны спать. Идем, если так хочется поколобродить, а Катя пусть отдыхает — видишь же, что устала.

Катя показательно зевнула и сделала несчастное лицо, стоило Подменышу посмотреть на нее.

— Да? Ну ладно, — вздохнул он и убрал руку. — Хорошей ночи, милая.

Она поспешно ответила тем же