Знаменосец забытого бога - Юрий Ра
— Да уж, повеселил. В самом деле читал что-то из Писания? — Второй вожак комсомола сумел сказать это слово с большой буквы, вышло «Писание».
— Пару Евангелий пока, больше не осилил. Слишком бредово звучит порой.
— Например?
— Да хоть Богоматерь. Исус же отрекся от неё и своих братьев. Опять же её непорочность. Если первенец был зачат непорочным путем, то все остальные го братья и сестры как получились? Не, я не спрашиваю вас, как. Технически тут всё ясно… — Речь Тимура была прервана сначала фырканьем, а потом и полноценным смехом девушки. Но он попытался продолжить, — а католики её вообще девой Марией зовут, с семью детьми на руках. Кстати, а почему церковь молчит про судьбу племянников Спасителя?
— Ой, не могу! Ой, помру! Теперь я уверена, этот юноша справится со своим поручением! Ой, хватит уже!
— А что, в самом деле у Иисуса были братья и сёстры? То есть, понятно, что персонаж выдуманный, но если судить по церковным канонам?
— Ну да, я о том и говорю, они понаписали всего, а потом не привели свои книжки в соответствие друг другу. Нам атеистам это играет на руку.
Последняя группа принимаемых стала отличным финальным аккордом в мероприятии, блеск Тимура попадал и на его товарищей. Так что большие дяди им троим жали руки с особенной теплотой и искренностью, желали успехов и светлой дороги. Даже Тимура пробило слегка, он тоже искренне улыбался.
Когда они вышли в большой коридор, застеленный красной дорожкой, и увидели, что вся компания не разошлась, а ждет последних, стало еще теплее на душе. Вот только было очень неожиданно для всех, что в ответ на вопрос «Ну как всё прошло?» ребята синхронно согнулись и начали смеяться.
— Вы чего? Больные?
— Там Чирик сейчас секретаря райком против религии агитировал!
— И что?
— Убедил, чёрт языкастый! С божьей помощью! — И снова засмеялись как припадочные.
— Да харэ уже, лучше скажите, вы с нами? Мы всей кодлой решили отметить это дело. Ну там лимонад, пирожные, коржики…
— Если лимонад «Жигулёвский», то я с вами. — Тут же въехал Яковлев.
— Тише ты! Забыл, где находишься?
И оба полукласса чуть не впервые пошли на неформальную совместную тусовку. Они ощущали себя совсем взрослыми, даже смешно было думать, что кое-кто на школьную линейку в честь последнего звонка должен будет идти как дурак в пионерском галстуке. Мало того, эти кое-кто учатся с ними в одном классе.
Глава 8
Длинный вечер
Скверы старой Москвы, то есть Москвы восьмидесятого года совсем не те, что в покинутом Тимуром мире двадцать первого века. Даже подготовка к Олимпиаде не сделали их теми холеными произведениями ландшафтно-паркового искусства, что помнил он. Асфальт в трещинах, немодные бордюры, которые никто не меняет по несколько лет, трава, какая сама выросла, а не посаженная армией озеленителей. И уж конечно её никто не косит. Тем более в конце мая. Кисть художника в этом году уже касалась этих островков зелени, но эта кисть была из мочала, а обмакивали её в ведро с извёсткой. Стволы деревьев, обрамление клумб — на всем было видно касание кисти вдохновленного мастера. В урне блестели два пустых источника этого вдохновения.
Зато в сквере были лавочки, хоть посадочных мест на них и было сильно меньше, чем подростковых попок, только что принятых в комсомол. Да и нестрашно, в школе насиделись, одна из лавок была накрыта газетой, на которую ребята выгрузили всю имеющуюся снедь. Пирожки, пачка печенья, бутерброды с котлетами из кулинарии, сырки. Последние были куплены не потому, что плавленный сыр сильно популярен, просто это было взрослой традицией. Пиво тоже пока не стало любимым напитком, но возраст, но статус обязывали сделать всё всерьёз.
Хотелось обмыть комсомольские билеты, но чего не имелось, того не имелось. Деньги на бланки и фотокарточки сдали загодя, думали, что и заветные красные книжечки — первые настоящие документы с фотографией вручат сегодня. А нет, Загурная сказала, что надо ждать, выдадут в школе через пару дней. Пиво и «Буратино» были тоже выставлены на кривые бруски скамейки, а чтоб бутылки не падали, их облокотили на спинку. Кто-то сделал это настолько мастерски, что на виду оказались только лимонадные этикетки, пивные стыдливо отвернулись. Беглый взгляд никакой крамолы бы не заметил — просто подростки, просто перекусывают в скверике, причем не сквернословят. Идиллия.
— Тихо, ребзя, менты!
— Да ладно страх нагонять, просто стоим не дергаемся, и ничего не будет. У них усиление перед Олимпиадой, им не до нас.
Прошедший мимо милицейский патруль был того же мнения, и вообще, ребятишки подросткового возраста сплошь в костюмах были категорически не похожи на хулиганов. Девушки в их компании такие же малолетки в платьях, улыбчивые и свежие, тоже выглядели неиспорченно.
Пили по-простому, то есть прямо из бутылок, причём детский лимонад уходил охотнее, чем солидное взрослое пиво, особенно у девчонок. Ну да, им нет нужды доказывать, что они крутые пацаны, распробовавшие алкоголь. И вообще, скорее всего что-то такое имеется в детском организме, что нуждается не в пене и горечи, а в сладости и пузыриках. Самое смешное, что кто-то из бэшек ухитрился спереть в «Кулинарии» открывашку для бутылок, так что открывали лимонад и пиво не об лавку, а как цивилизованные люди.
Именно сейчас в сквере на лавочке Тимур впервые попробовал натуральный пенный напиток без консервантов, сваренный в СССР. В первой жизни он впервые пил пиво в девятнадцать лет, когда Советский Союз уже склеил ласты. Зато помнил разговоры олдов про то самое советское качество, с которыми спорили до криков другие олды, называющие то пиво мочой. Сейчас был час прозрения, момент истины, так сказать. Он хлебнул из бутылки чуть-чуть, покатал по нёбу, языку, потом…
— Чирик, давай бутылку уже! Не один стоишь! — Его только начавшийся дегустационный процесс был грубо прерван.
— Да он пиво первый раз пьёт! Пацаны, Тимур первачок!
— Тихо вы, разорались как идиоты. Хотите, чтоб патруль вернулся?
А Тимур прислушивался к ощущениям и пытался понять своё отношение к пиву. Вернее, отношение этого организма, доставшегося ему по случаю
