Африканский рубеж - Михаил Дорин
— Саныч, а это ты на Ми-28… ну половину аэродрома распи…
— Не стоит подробностей, Юра. Тем более, я был не один. Работали мы большой группой и вернулись не все.
— Как и у нас, — кивнул Сева, присаживаясь рядом. — Дай мне руки, я осмотрю.
Пока Рудольф разворачивал повязки на моих руках, Казанов вводил меня в курс дела. Всё было в Сьерра-Леоне «как всегда» и через «одно» место. Задачи есть, а выполнять их некому.
— Страной сейчас управляет бывший генерал правительственных войск Джозеф Момо. Опыта в управлении страной у него немного. К тому же ему перепали все проблемы страны — разрозненность, экономические трудности, коррупция. А теперь ещё и пресловутый Объединённый Революционный фронт, который поддерживают правительство Либерии и американские корпорации. Отсюда и появление здесь Блэк Рок…
Казанов говорил много, но по делу. Для меня ничего нового не было в его информации. Ещё из прошлой жизни я знал, насколько всё в Африке плохо. По сути, целый континент с населением в миллиард брошен на произвол судьбы. И хоть колониальный строй рухнул, но страны Запада и США сохранили влияние в этом регионе, превратив его в обыкновенную дойную корову.
— Правая рука уже в порядке. А вот на левой ещё придётся поносить повязку, — сказал Сева.
— Спасибо. Кстати, сколько я был в отключке?
— Несколько дней. И… не спрашивай, как мы тебя сюда доставили, — шепнул Гиря.
— С трудом представляю, — посмеялся я.
После столь интересной встречи прошло больше двух недель.
Раны зажили. Боли в мышцах и спине стали беспокоить меньше. Я даже приступил к «физическим упражнениям» — переиграл моих новых знакомых в настольный теннис и нарды.
Во время очередного раунда игры, когда мне оставалось всего пару ходов до выставления «домашнего марса» Гире, появился Казанов.
— Сан Саныч, нам пора. Поедем в представительство Министерства рыбного хозяйства. Сегодня будете уже спать на новом месте.
Мы вышли из дома, который, как я теперь понял, служил временным убежищем для «внештатных рыбаков». За воротами стоял старый даже для этих лет внедорожник.
Казанов завёл машину, и мы поехали вдоль побережья.
Солнце уже поднялось высоко, обжигая кожу, но воздух был влажным и солёным.
Шум мотора внедорожника казался неестественно громким в этой незнакомой тишине, нарушаемой лишь далёким гулом океана и треском прибрежных волн. Казанов вёл машину спокойно и уверенно, как будто всю жизнь ездил по Фритауну — столице Сьерра-Леоне.
Дорога шла вдоль океана. По другую сторону были роскошные виллы, утопающие в зелени тропических садов, с высокими заборами. Стены домов были выкрашен в яркие, почти кричащие оттенки. Я наблюдал оранжевые, бирюзовые, лимонные фасады домов, которые казались совсем не заселёнными.
— Предыдущий президент правил страной долго. Пытался торговать и с нами, и с Западом. Но на двух стульях усидеть не получилось. Многие компании не собирались платить большие налоги в казну. Отсюда и политическая нестабильность.
— Поэтому отсюда все свалили? — показал я на дома за окном.
— И поэтому тоже.
Природа здесь была вездесущей. Джунгли подступали к самому городу, зелёной стеной обступая его, словно напоминая, кому на самом деле принадлежит эта земля. Огромные пальмы, раскидистые деревья с причудливыми корнями, лианы, свисающие с ветвей — всё это создавало ощущение дикой, неукротимой силы, которая могла в любой момент поглотить городские постройки.
Океан здесь был неспокойным, синим, с белыми барашками волн, бьющихся о скалы. Скалы, покрытые зеленью, уходили прямо в воду, обрамляя редкие песчаные пляжи.
И тем не менее в заливе видны редкие рыбацкие лодки.
Мы остановились на первом перекрёстке, за которым начинался другой район города. Это был совсем другой Фритаун. Даже Казанов потянулся к поясу, чтобы поправить кобуру.
— А всем рыбакам разрешают носить тут оружие? — улыбнулся я.
— Ну, я ни у кого не спрашивал. Нам сейчас придётся проехать через настоящий Фритаун. Если что, в бардачке АПС и две обоймы.
Я кивнул, отклонился назад и приготовился смотреть на следующий район города. Зелёный свет загорелся, и мы поехали дальше.
По обеим сторонам дороги были ветхие лачуги, сколоченные из всего, что попалось под руку. Богатые виллы, которые мы проехали ранее, резко контрастировали с облупившимися стенами построек, покрытыми пылью и сажей, в бедных кварталах.
Я же, прислонившись к сиденью, пытался осмыслить этот новый мир, в который меня забросила судьба. Казанов сделал погромче радио, которое вещало на английском языке. С трудом, но я понял, о чём говорит диктор.
— Правительственные силы продолжают контролировать обстановку в Северной провинции страны. Отряды мятежников заблокированы в районе города Лунсара. Президент Момо сегодня объявил, что начинается разработка операции по освобождению следующего крупного города — Макени…
Казанов при этих словах диктора только зацокал языком. Наверняка ситуация не столь радужная.
Тем временем на улицах кипела жизнь, полная энергии, несмотря на очевидные трудности. Африканки в пёстрых, развевающихся на ветру платьях, ловко лавировали среди автомобилей, неся на головах корзины с фруктами или связки чего-то неопределённого. Множество детей, смеющихся и шумных, бегали босиком по пыльным дорогам, сверкая пятками. Столько у ребят энергии, что даже удивляешься, как они так могут при явном дефиците питания.
Торговцы громко зазывали покупателей, предлагая всё от экзотических фруктов, названия которых я даже не знал, до самодельных украшений и одежды. Воздух был пропитан смешением запахов — сладковатый аромат манго, пряный запах специй, едкий дым от уличных костров и, конечно, неизменный, солёный бриз океана.
Мы проезжали мимо колониальных зданий. Это были массивные, с широкими верандами, сооружения, оставшиеся в наследство от британцев. Здания, как мне показалось, медленно разрушались под натиском тропического климата и времени. Рядом с ними выросли современные, но чаще всего недостроенные или полуразвалившиеся постройки. Выглядит как символ амбиций предыдущего президента, который столкнулся с суровой реальностью.
— Красиво, правда? — спросил Казанов, нарушив длительное молчание между нами.
— Не знаю, как тебе, Иваныч, и ответить, — сказал я, вспоминая, что мне бы больше хотелось сейчас оказаться на набережной Торска с Антониной под ручку.
— Ладно тебе. Я тоже хотел бы сейчас в Крым.
— А чего тогда не поехал? — посмеялся я.
— Билетов не было.
— Ответ засчитан. А там что? — указал я на вершину холма, где виднелись очертания чего-то большого.
Казанов бросил взгляд и медленно свернул в переулок между домами.
— Мы въехали в Вест-Энд. Это один из более-менее спокойных районов. А то, что ты показал — Кабаса-Лодж. Построено при Стивенсе — предыдущем президенте. Представляет собой сооружение размером с ракетную шахту. Чем-то напоминает ещё солидный замок позднего Средневековья.
— И там живёт президент? — уточнил я.
— Да. Хотя не должен был.
