Совок 15 - Вадим Агарев
Зато меня порадовало обилие разнообразных деликатесов, овощей и фруктов. Натюрморт, разложенный и расставленный на стеклянных полках холодильника, меня успокоил и обнадёжил. Я удостоверился, что Эльвира не только сама не голодает, но и мне отощать не позволит.
А еще я повеселел от того, что позиции Клюйко, давно уже отбывшей на ПМЖ в столицу, в нашем городе ничуть не пошатнулись. И, что она по-прежнему имеет доступ к той категории продуктов, которые простым советским гражданам недоступны. Даже в дни выборов и по большим революционным праздникам.
— Скажи, Сергей, а ты, что, правда, Лизе жениться обещал? — подозрительно вглядываясь мне в глаза, возвысила голос хозяйка квартиры и еды.
— Конечно, обещал! — сознался я в содеянном без какого-либо намёка на раскаяние, — А как не пообещать, коли я честный и порядочный человек⁈
Глаза Клюйко округлились и полезли на лоб. Руки её безвольно опустились и простынь, которой она намеревалась застелить разложенный мною диван, выскользнула на пол.
— Любимая, ты же знаешь, что женщинам я ни в чем не могу отказать! — поспешил я с объяснениями, — Лиза с какой-то радости твёрдо для себя решила, что выйдет за меня замуж. Уже давно и бесповоротно. По-твоему мне надо было ей в этом категорически отказать? Чтобы она от новых жизненных потрясений опять сбежала на улицу? — я поднял с пола простынь и протянул её расстроенной барышне с заметно выпирающим животом.
— Ты совсем дурак, Корнеев⁈ — скорее утвердительно, чем вопросительно воскликнула сердобольная прокурорша, — Как выкручиваться теперь будешь? Она же теперь от тебя не отстанет! И еще, она же соплячка совсем!
В роли волчицы-вегетарианки я видел Клюйко впервые. Но такой она мне нравилась еще больше.
— Душа моя, успокойся, прошу тебя! — чтобы не прижимать Эльвиру к себе животом, я обошел её и обнял с тыла, — Это я только с виду дурачок! Ты не переживай, я всё продумал и всё предусмотрел! Наше брачевание с Лизаветой состоится только в том случае, если она с отличием окончит сначала школу, а потом еще и университет. И, заметь, его точно так же с красным дипломом! Такие я ей выставил условия! Еще восемь лет впереди, Эля! Неужели ты думаешь, что до той поры Лиза не поумнеет? Ну и золотая школьная медаль с красным дипломом университета! Уверяю тебя, их тоже не так просто заполучить!
Я легонько постучал костяшкой указательного пальца по лбу любимой, но временно недалёкой женщины. Впрочем, как и все беременные самки. Так и не дождавшись от подруги ответа, я снял с себя рубаху, штаны с носками, и удалился на вечернее омовение.
— Да отстань ты! — отпихнула меня голой задницей Эльвира Юрьевна, когда собравшись с чувствами, я вторично начал пристраиваться к ней и посягать на взаимность, — Всё равно ты скотина, Корнеев! Скотина и сволочь! — абсолютно непоследовательно и нелогично озлилась моя любимая.
— Полностью с тобой согласен! — со всёвозрастающим удовольствием продолжил я оглаживать сопостельницу по её роскошной заднице, — И, что скотина, согласен, и даже не спорю, что сволочь. Но позволь узнать, почему? Уточни, любимая, чем ты обычно руководствуешься, вынося мне такие оценки?
— Да потому что тебе на меня плевать! — резко повернулась ко мне осерчавшая подруга, — Третья неделя пошла, как мы с тобой последний раз виделись! Если бы я сама к вам сегодня не заявилась, ты бы еще три недели не пришел! — искрящиеся от возмущения зрачки Эльвиры в упор прожигали мне переносицу.
— Но я же тебе регулярно звонил! — неубедительно и как-то по-детски начал я отмазываться от, в общем-то, справедливых упрёков женщины, — Почти каждый день звонил!
— Да ну тебя! Каждый день он звонил! — плаксиво передразнила меня, вместе со своими гормонами уходящая вразнос Эльвира, — Я же вижу, не любишь ты меня! Совсем не любишь! — точно так же отчаянно, как и, ни разу не беременная Лиза, надрывно взрыднула взрослая и еще совсем недавно разумная тётка, — Да ладно, что не любишь, но ты же еще ни в грош меня не ставишь! Ты как человека меня не уважаешь!
Наблюдая происходящее, я прекрасно понимал, что, если упущу еще секунду-другую, то возвращать расстроенную женщину в адекватное состояние придётся очень долго. Что данный процесс может затянуться на полночи, а то и на дольше. И тогда вовсе не факт, что мне сегодня удастся хоть немного поспать. Не говоря уже об утраченной возможности порадовать себя и свою любимую женщину еще одним сеансом интимной близости.
— Эля, солнце моё! — наполнил я голосовые связки всем елеем, который только нашел в своём сердце, в печени в во всей прочей требухе, — Что ты такое говоришь?!! Да я никого так сильно не люблю, как тебя! А уважаю, так и вовсе безмерно и только тебя одну! Кого ж мне еще так уважать, если не тебя, любимая⁈ Только ты единственная в этой жизни заслужила самого большого и искреннего моего уважения! — целуя мокрое от слёз лицо, жарко убеждал я свою подругу.
— Чем это я заслужила? — в Эльвире Юрьевне вдруг и совсем не вовремя проснулась подозрительная прокурорша, — Опять врёшь, мерзавец?
— Да хотя бы тем, душа моя, что фамилия у тебя не Наебулина! — не раздумывая, выпалил я, — И отчество не Сахиджоповна, а Юрьевна! Ты мне поверь, любимая, этого уже немало, чтобы тебя уважать всем сердцем!!
Взгляд Эльвиры вновь остекленел и её программное обеспечение на какие-то секунды снова зависло. Но мне этого мизерного отрезка времени вполне хватило. Я успел её развернуть к себе нужным ракурсом. Для более удобного проникновения в кущи райского счастья. И к тому времени, когда эта, частично разумная женщина, опять была готова задавать мне новые каверзные вопросы, я уже пристроил свой коммуникатор к соответствующему её месту. Вот теперь, когда пазлы почти сложились друг в друга, я уже не сомневался, что мы обязательно помиримся. Что слёз и соплей в этой постели больше не будет. До самого утра. А дальше, что ж, там уж как бог даст…
Глава 6
Как ни странно, но сегодня я выспался так, как уже давно не высыпался. Очень хорошо выспался! Полагаю, что одной из причин тому было моё интенсивное и двукратное взаимодействие с Генеральной прокуратурой СССР. Состоявшееся в первой половине нынешней ночи. Ну и то еще,
