Адмирал: Адмирал. Заморский вояж. Страна рухнувшего солнца - Михаил Александрович Михеев
– Николай Герасимович, может, лучше пройти в рубку? – осторожно спросил его командир «Советского Союза». Чувствовалось, что он нервничает – в полноценном линейном бою этот офицер участвовал всего один раз, в Панаме, где все преимущества были на их стороне, и все равно хорошо помнил, что такое рвущий борт снаряд. Во всяком случае, седины на висках у него тогда прибавилось изрядно.
– Может быть, вы и правы, – задумчиво ответил адмирал. – Ладно, распорядитесь начинать пристрелку, как только сблизимся на шесть миль.
Командир линкора кивнул и принялся спокойным голосом раздавать приказы. Ну да, все правильно, командир вне зависимости от ситуации должен излучать уверенность – и этот офицер прекрасно понимает степень ответственности. Даже если корабль будет тонуть, подчиненные должны знать, что командир спокоен, и опасаться нечего. В этом плане на командира линкора можно было положиться. Сам же Кузнецов уходить в боевую рубку пока не торопился. Вновь приникнув к биноклю, он внимательно наблюдал за американцами и чем дальше, тем лучше понимал – хотя Нимиц и талантлив, но кое в чем он явно слабоват.
Да, американский адмирал не кабинетный деятель. Кузнецов читал досье на него, предоставленное разведчиками, а на этих людей можно было положиться, дело свое они знали туго. В конце концов, многие начинали еще до революции, и готовила их Империя, в которой имелись серьезные специалисты. Да и тех, кто помоложе, готовили хорошо, не чинясь задействовать при этом специалистов старой школы. Адмирал отдавал себе отчет в том, что во время революции и за годы последовавшей гражданской войны и разрухи утрачено очень многое, однако разведка сохранилась и даже развилась. Так что информации о Нимице можно было доверять.
Так вот, американский адмирал – человек с огромным, в том числе и боевым опытом. Воевал в ту войну, в эту, командовал кораблями и соединениями… Но вот линейным флотом он не командовал, тем более в бою. Эпизоды с участием одного-двух кораблей не в счет, это все же не десять. А стало быть, не сталкивался Нимиц с кризисом управляемости, который подвел британцев еще в Ютландском сражении. Не зря же островитяне практически не использовали в этой войне большие эскадры, даже несмотря на радары и вроде бы ставшее надежным радио. Только в самом конце, когда терять было уже нечего и на карту ставилось все.
А вот американцы, сами полноценно никогда не воевавшие, больше доверяли технике и меньше склонялись к учебе на ошибках, тем более чужих. И вытянувшиеся в безобразно длинную линию линкоры это подтверждали.
Правда, советский флот с этим тоже не сталкивался, но здесь были склонны изучать опыт вероятного противника. Вначале посмотри, как делают другие, а потом уже, научившись, создавай что-то свое. Иначе получится как у китайцев полвека назад. Накупили хороших по тем временам кораблей, а вот в единое целое их превратить так и не смогли. Отказались от чужого опыта, а пока экспериментировали, упустили время, не приобретя ничего взамен, и закономерно проиграли. Да и русские, откровенно говоря, чуть позже тоже оказались не на высоте.
Выводы умными людьми было сделаны тогда вполне однозначные, и ленинское «учиться, учиться и еще раз учиться» пришлось как раз кстати. И Лютьенс, кстати, тоже предупреждал, что мощь слишком большого флота кажущаяся. Если он неуправляем, то перевес в бортовом залпе далеко не гарантия победы. Из этого постулата Кузнецов и строил свою тактику.
Основная линия, четыре линкора типа «Советский Союз», оставалась под его непосредственным командованием. Вторую группу, состоящую из линейных крейсеров «Кронштадт» и «Севастополь», вооруженных шестью немецкими пятнадцатидюймовыми орудиями каждый, а также из четырех крейсеров проекта 26-бис, несущих по девять семидюймовых орудий, вел контр-адмирал Владимир Александрович Белли. Просто потому, что других кандидатур не нашлось. Начальник кафедры оперативного искусства и стратегии и одновременно начальник командного факультета Военно-морской академии, он храбро воевал в Первую мировую и не сломался в лагере, но при этом уже двадцать лет занимался в основном педагогической и частично штабной и разведывательной деятельностью. Он и в этот поход-то напросился как представитель академии, логично заявив, что теория не должна отрываться от практики и что учить людей должен человек, знакомый с современной войной не понаслышке. К Сталину на прием пробился, и тот, к смелым людям неравнодушный, его, что называется, благословил.
Вообще, конечно, тут больше подошел бы Трибуц, который тоже участвовал в их походе, но увы – случайный снаряд во время Панамского сражения, и раненого адмирала отправляют в Ленинград, а на замену ему никого не присылают, поскольку на тот момент особой надобности не наблюдается. Так что альтернативы Белли не оказалось, и пришлось Кузнецову, скрепя сердце, ставить во главе крейсерских сил именно его.
Третья группа – итальянские линкоры. У них свой адмирал, здесь без вариантов. Как себя покажут, видно будет. На всякий случай на итальянских линкорах имеются советские офицеры связи, так что можно надеяться, что координацию действий наладить удастся. Но главное, такая структура, когда эскадра состоит из отрядов, имеющих право на самостоятельные действия в рамках общей концепции боя, по замыслу Кузнецова, придавала ей гибкость, которой не могли похвастаться американцы. У Лютьенса подобное как-то проходило – почему же не получится у русских?
Откровенной слабостью эскадры Альянса было отсутствие легких сил. Четыре крейсера – это ничто, а эсминцев у Кузнецова под рукой не имелось вообще. Увы, «семерки», основной тип советского эсминца, не слишком подходили для дальних походов. Да чего там, вообще не подходили. Хороший ход, приемлемое вооружение – но притом сравнительно малый запас хода и отвратительная мореходность. Их создавали на основе итальянского эсминца, совершенно не учтя, что макаронники – излишне грамотные инженеры. И прототип создавался исключительно для условий Средиземного моря, где нагрузки на набор корпуса невелики. Как следствие, первые «семерки» получились малоприспособленными даже к условиям Черного моря, не говоря уже о местах более северных. Впоследствии проект, разумеется, доработали, но все равно корабли получились слабоваты. Да и построили их не так много. Неудивительно, что тащить эти эсминцы к берегам Америки никто не рискнул, да и порядком устаревшие «новики» тоже.
Итальянцы, кстати, не повели через океан не только эсминцы, но и крейсера – хорошо понимали,
