Ведущая сила всенародной борьбы. Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной фашистами территории СССР, 1941–1944 - Виктор Николаевич Земсков
Накануне отступления из Витебска, в начале июля 1941 г., обком партии отобрал, проинструктировал и оставил для нелегальной работы в городе свыше 60 человек, в том числе машинистов И. И. Гоедаевича, Н. В. Любченко, Н. В. Пальчевского, инженера Н. А. Купалова, парторга угольного склада А. И. Колосовского и др.[148]
В составе подпольных партийных и комсомольских органов республик Прибалтики преобладали, как правило, лица пролетарского происхождения. Например, среди утвержденных ЦК ЛКСМ Латвии в марте 1943 г. 13 секретарей и организаторов подпольных комсомольских организаций в Латгалии 7 человек (М. Э. Бидзанс, А. Я. Валгис, И. М. Музыкантик, Б. Л. Одынь, А. Я. Простак, В. А. Трейманис и С. А. Францманис) происходили из семей рабочих, 4 — из крестьян-бедняков, 1 — из семьи крестьянина-середняка и 1 — из семьи служащего[149].
ЦК ВКП(б), республиканские, областные, городские, районные партийные органы, осуществляя руководство народной борьбой в тылу врага, обращали особое внимание на развертывание борьбы с захватчиками в промышленных районах и вовлечение в нее возможно большего количества рабочих, на создание подпольных групп на промышленных предприятиях, транспорте и т. д. и превращение их в опорные звенья подпольных партийных органов. Многие подпольные организации в городах и на предприятиях возглавили коммунисты-рабочие.
Партия создала гибкую систему партийного и военного руководства народной борьбой на захваченной фашистами территории. Действовавшая непосредственно в тылу врага сеть партийных органов направляла и координировала на местах вооруженную борьбу партизанских формирований и боевого подполья, поднимала народные массы на срыв военных, экономических и политических мероприятий гитлеровцев. На оккупированной территории боролись с врагом 140 тыс. коммунистов и более 250 тыс. комсомольцев[150].
В середине 1942 г. для координации боевой деятельности партизанских сил, снабжения их оружием, боеприпасами, подготовки кадров были образованы военно-боевые органы партии — Центральный (ЦШПД), республиканские, краевые и областные штабы партизанского движения. Начальником ЦШПД был назначен член ЦК ВКП(б), первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии П. К. Пономаренко, в прошлом машинист паровоза[151]. Всю систему партийного и военного руководства партизанским движением возглавляли ЦК ВКП(б), ГКО, Ставка Верховного Главнокомандования.
5 сентября 1942 г. был издан приказ наркома обороны И. В. Сталина «О задачах партизанского движения». В этом важнейшем руководящем документе получили развитие применительно к новым условиям основные положения постановления ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 г. В приказе подводились итоги борьбы народа в тылу врага за первый год войны и определялись ее дальнейшие задачи; подчеркивалось возросшее значение партизанского движения в условиях, когда война приобрела затяжной характер; указывались конкретные возможности для повышения эффективности партизанских действий в городах, определялись их задачи и способы. Особое внимание обращалось на необходимость усиления политической работы среди населения[152].
Тысячи рабочих-коммунистов составляли ядро подпольных организаций и групп, действовавших в тылу врага преимущественно на предприятиях. Надо отметить довольно ярко выраженную «географическую» тенденцию к снижению с запада на восток числа коммунистов на предприятиях в оккупированных районах. Это и понятно: чем дальше на восток, тем больше имелось времени и возможностей эвакуироваться в советский тыл или уйти в партизаны. Так, удельный вес коммунистов в составе трудовых коллективов был на фабриках и заводах оккупированного Минска намного выше, чем, к примеру, на предприятиях захваченного врагом Краснодара.
Поскольку членов партии на предприятиях оккупированных районов осталось мало (а на ряде из них вообще ни одного), то по этой причине фабрично-заводские подпольные организации и группы, состоявшие только из коммунистов, были редкостью. Чаще встречались подпольные организации и группы, состоявшие только из комсомольцев. Однако резко преобладали организации и группы, в которые одновременно входили как полноправные члены подпольных коллективов и коммунисты, и комсомольцы, и беспартийные.
Партийное подполье на предприятиях существовало как бы внутри боевого подполья, являясь его ядром, руководящей и направляющей силой. Коммунисты, входившие в состав боевых фабрично-заводских организаций и групп, объединялись в партийные организации, оставаясь одновременно членами боевого подполья. Например, на минском пивзаводе «Беларусь» с сентября 1941 по октябрь 1942 г. существовала боевая подпольная организация, объединявшая 16 рабочих и служащих: девять коммунистов (И. К. Брилевский, К. И. Будай, С. И. Василевский, Н. Г. Зикуненко, С. В. Моложаев, А. А. Попковский, В. П. Синевич, К. Т. Толстик, Л. М. Черганович), два комсомольца (В. К. Будай и М. В. Синевич) и пять беспартийных (М. П. Будай, Н. Г. Доросевич, Ю. И. Синевич, П. М. Цветков и Н. Т. Цветкова). Эти 16 человек были полноправными членами боевой подпольной организации. Однако в ее составе действовала подпольная партийная организация (секретарь Н. Г. Зикуненко), в которую входили все девять коммунистов. Остальные семь подпольщиков, поскольку не являлись членами ВКП(б), в парторганизацию не входили, хотя активно участвовали в работе последней и выполняли ее поручения[153].
Пополнять ряды партийных организаций за счет приема в члены ВКП(б) в условиях оккупированных городов было очень сложно. Но все же факты вступления в партию беспартийных подпольщиков имели место. Приведем один такой пример. В г. Чистяково Сталинской области в подпольную партийную организацию шахты «Красная звезда», состоявшую из трех человек, 16 декабря 1941 г. поступило заявление от беспартийной подпольщицы Н. И. Шестаковой: «Прошу первичную парторганизацию шахты „Красная звезда“ принять меня в кандидаты партии Ленина, так как я имею большое желание быть в этой партии и выполнять аккуратно все возложенные на меня поручения. С первых дней прихода фашистских извергов на шахту я веду против них ожесточенную борьбу, два раза обрывала линию во время ненастья. Вместе с моим мужем мы вредили, чем могли. Распространяла листовки среди населения о правде в Советском Союзе, проводили борьбу против выезда в Германию, распространяли заем среди населения в пользу Красной Армии. Муж мой был кассиром по займу. Опровергала фашистские провокационные слухи, вывешивала на видные места листовки. О всей проделанной мною работе парторганизация знает. Прошу принять меня в кандидаты партии и не отказать в моей просьбе. Шестакова Н.» 24 декабря 1941 г. подпольное партийное собрание шахты «Красная Звезда» приняло постановление: «Принять в кандидаты партии Шестакову Наталью Ивановну и просить бюро Чистяковского горпарткома утвердить». Н. И. Шестакова с честью оправдала высокое звание коммуниста. 25 июля 1942 г. гестаповцы расстреляли, но не сломили отважную патриотку[154].
Борьба на оккупированной фашистами территории Советского Союза была по своему характеру народной и, как всякая народная борьба, несла в себе элемент стихийности. Однако благодаря тому, что Коммунистическая партия осуществляла централизованное и твердое руководство всенародной борьбой в тылу фашистских захватчиков, элемент стихийности в борьбе на оккупированной врагом территории был сведен к минимуму. Подпольные партийные органы и организации непосредственно руководили всеми формами борьбы в тылу врага[155].
Возглавляя борьбу народа против фашистских оккупантов, партия исходила из методологических указаний основоположников научного коммунизма. Ф. Энгельс определял партизанское движение как «неуловимое, то прекращающееся, то снова возникающее, но всегда создающее препятствия неприятелю, восстание народа». В. И. Ленин в статье «Партизанская война» (1906 г.) писал: «Мы не имеем ни малейших претензий на то, чтобы навязывать практикам какую-нибудь сочиненную форму борьбы, или даже
