Сценарии будущего. Как жить и работать в мире, захваченном нейросетью и роботами - Руслан Геннадьевич Юсуфов
Эксплуатируя тему криптовалют, Илон Маск способен ежедневно владеть умами своих почитателей, как криптоэнтузиастов, так и просто поклонников его бизнес-таланта. Когда в одном из сценариев ближайшего будущего ИИ станет если не божеством, то оракулом, влияющим на принятие решений, кто будет его наместником среди людей?
Появление в современном мире криптовалют и альтернативных (а главное – неподконтрольных) финансовых платформ заставляет государства хорошенько задуматься о монополии на эмиссию денег. Какую цель преследуют государства, запуская проекты по выпуску цифровых валют центральных банков (ЦБ)? Является ли финансовая инфраструктура еще одним способом удерживать партнеров в единой цифровой экосистеме, ограничивая возможности противников и попутно собирая данные о транзакциях?
Если у условной компании появятся собственные деньги (например, амазон-коины), которыми она сможет рассчитаться с поставщиками (например, с Nvidia, которая производит необходимое Amazon оборудование), а потребители смогут оплатить ее услуги, то останется только выдавать в них зарплату сотрудникам, чтобы экосистема перестала зависеть от доллара или юаня, а заодно и от какого-либо правительства. Действительно, если амазон-коинами можно сделать взнос за ипотеку (а это возможно, если ипотека финансируется работодателем), купить еду (в офлайн- или онлайн-магазине Amazon), оплатить образование для ребенка (в виртуальном университете Amazon), да и вообще удовлетворить большинство основных потребностей человека в этой экосистеме, то особой необходимости в государственной валюте больше нет.
Если пойти дальше, то Amazon может расплатиться своей валютой за поставку графических ускорителей в центры обработки данных с компанией Nvidia, которая может оплатить компании TSMC производство полупроводниковых микросхем своими Nvidia-коинами. Каждая из этих компаний настолько большая и влиятельная, а их связь друг с другом так сильна, что они могли бы обходиться взаимозачетом через подобные монеты-обязательства, любые из которых можно обменять на самое насущное, что требуется всем и каждому, – токены[33] на ИИ-вычисления.
Итак, корпорации имеют достаточно денег и власти для ведения борьбы социально-экономическими методами. А что насчет применения силы, в котором государства тысячелетиями сохраняли монополию? С аутсорсингом корпорациям части государственных функций (тюрьмы, налоги, критическая инфраструктура) неизбежно потребуется расширить их полномочия в области безопасности. Экспертиза корпораций в сфере кибербезопасности, вкупе с активным лоббированием госконтрактов, может привести к появлению частных кибервойск для контроля онлайн-сервисов, виртуальной реальности и метавселенных. Почему бы заодно не продвинуть законы о расширении прав корпораций на самооборону и защиту активов? От самообороны только один шаг до контратаки, а там не за горами использование услуг хакеров для промышленного шпионажа и физическое устранение конкурентов.
Нынешние невероятные налоговые льготы и меры поддержки корпораций могут эволюционировать в специальные экономические зоны, которые приведут к созданию «государств в государстве» – с собственными законами и правилами, системами социальной поддержки и безопасности и специальными корпоративными органами для рассмотрения споров. Корпорации уже начали движение в этом направлении и даже особо не скрываются: государственную социальную систему поддержки населения все чаще замещают корпоративные сервисы и платформы. В конце концов, население проголосует за тех, с кем комфортнее, не так ли? А работники и граждане корпоративных «квазигосударств» проголосуют так, как им скажет начальство, лишь бы сохранить рабочее место.
Если государства начнут сопротивляться, принимая запретительные меры, возбуждая громкие налоговые дела, лишая компании господдержки и арестовывая топ-менеджеров, то корпорации могут на это ответить бойкотом, отключением части критических сервисов или даже искусственно спровоцировать экономический и социальный кризис, чтобы политикам было чем заняться. На фоне искусственных или естественных кризисов в ряде стран к власти будут приходить корпорации или контролируемые ими политики, а после преодоления трудностей могут и не захотеть уходить. Возможно, дойдет даже до вооруженных конфликтов между корпоративными армиями и госвойсками.
Корпоративно-государственное противостояние может привести не только к кризису легитимности государств и сворачиванию «устаревших» демократических институтов, но и к полному пересмотру базовых принципов организации экономики и общества. Победа одних означает путь к госкапитализму с отмиранием корпораций и крупных частных компаний, победа других – к росту влияния корпоративных элит, дикому капитализму и безудержному извлечению прибыли с существенным снижением роли государств в мировой политике и экономике. А в случае консенсуса сформируются принципиально новые гибридные корпоративно-государственные структуры управления.
Возможный сценарий «Неофеодализм»
Суверенитет корпораций – Новая кастовая система
2025 год – Корпорации получают особые экономические зоны с собственной юрисдикцией.
С расширением объемов государственных субсидий и поддержки через лоббизм и финансирование политиков корпорации устанавливают свои законы, налоги и правила внутри таких анклавов.
2026 год – Корпорации начинают выпускать собственные валюты и предоставлять финансовые услуги.
ИТ-компании проникают в «нетрадиционные» для себя индустрии и рынки, скупая стратегические активы, энергетическую и логистическую инфраструктуру. Частные армии и спецслужбы корпораций, выросшие из отделов экономической и кибербезопасности, получают все более широкие полномочия в зонах корпоративных интересов.
2028 год – Транснациональные корпорации входят в конфликт с государствами из-за растущего влияния.
Корпорации все активнее саботируют невыгодные им законы, самостоятельно вводя санкции против «недружественных» стран, разрушая неудобные общественные и государственные институты через злоупотребления судебной системой. Корпоративное гражданство постепенно вытесняет национальное в кругах элит.
2030 год – Корпорации претендуют на место за столом глобального управления наравне с государствами.
Большая двадцатка (G20) – клуб правительств и глав ЦБ государств с наиболее развитой и развивающейся экономикой, преобразовывается в клуб правительств, глав ЦБ и глав крупнейших ТНК (G20+C20). К этому моменту капиталы в распоряжении корпораций превышают ВВП ряда стран, а их силы безопасности могут соперничать с государственными армиями.
2032 год – Усиливаются трения между корпорациями и странами, не желающими терять суверенитет.
Корпоративные альянсы становятся геополитическими структурами, при необходимости блокирующими «мятежные» правительства и финансирующими оппозицию. Корпорации нередко используют частные военные компании (ЧВК) и инструменты информационного воздействия для поддержки переворотов в развивающихся странах. Мир разделяется на сферы влияния корпораций, а государства стремительно теряют контроль над экономикой.
2034 год – Крупнейшие корпорации фактически подменяют собой государства на подконтрольных территориях.
Внутренняя и внешняя политика государств-марионеток полностью диктуется корпоративным режимом. Бывшие государства становятся налоговыми и законодательными «офшорами», «прокси», через которые действуют корпорации, фактически являясь теневым правительством. Межкорпоративные конфликты и войны принимают глобальный характер, а мир погружается в неофеодализм.
Закручивание гаек во имя общественного блага
