Серийный убийца: портрет в интерьере (СИ) - Люксембург Александр Михайлович
Встреча с Левченко дала новое направление планам Муханкина, хотя это, наверное, стало очевидно для него не сразу. Не забудем, что в происшедшем был немалый элемент случайного. Он не мог знать заранее, что на улице ему попадется пьяница Сергей и тот приведет его в дом своей любовницы Елены, что там они выпьют все вместе и возникнет пьяная ссора, которая вызовет такой приступ агрессии, что произойдет убийство.
Быть может, убийство Сергея У. было единственно реально непредумышленным во всей серии. Само по себе оно не было нужно Муханкину, но когда все произошло — и так, что он понял, в какой мере Елена Левченко находится в его власти, то даже ненужная смерть задним числом обрела немалый сущностный смысл. Никогда он, наверное, не чувствовал такого сладострастного желания совершить половой акт с женщиной, как в ту страшную ночь, когда труп Сергея лежал за запертой дверью. Это было новое для него ощущение. Подумать только: он убил человека, его только что остывшее тело совсем рядом, а его дрожащая от ужаса, почти лишившаяся дара речи женщина в одной постели с тобой, и можно делать с ней что угодно: она все выдержит, все стерпит, разве что задрожит еще сильнее мелкой дрожью, потому что знает, насколько человеческая жизнь ничего для тебя не значит и как легко тебе будет, если что, подвести под ней жирную финальную черту. А рядом, в соседней кроватке, безмятежно посапывает её маленький сын, и она нет-нет да и стрельнет глазом в его сторону и, наверное, мысленно повторяет: «Нет, нет! Боже, только не его!»
Подобное соединение воедино нескольких факторов: стимулирующе действующего мертвеца (за которым нет нужды отправляться на кладбище), ребенка, чья судьба, можно сказать, реально оказалась в его руках, и насмерть перепуганной женщины, еще не оправившейся от шока, боящейся и за собственную жизнь, и — особенно — за жизнь сына, позволило маньяку испытать то чувство беспредельной власти, о каком он даже не смог бы помыслить прежде. Чувство власти было даже более пьянящим, чем половой акт с этой «замарашкой». Не случайно он оказался единственным в своем роде. Важнее казалось другое: заставить её стать непосредственным соучастником и свидетелем последующих актов насилия, убивать и, убивая, наблюдать за тем, как поведет себя она, как задергается её лицо, затрясутся руки, как она начнет нервически дрожать, примеряя ситуацию на себя, подставляя себя на место очередной жертвы, как подумает: «А ведь в следующий раз он и со мной может так», — и, подумав, покроется от ужаса холодным потом и, отогнав неприятную мысль, станет прислуживать — смиренно, подобострастно, ретиво, надеясь, что зверя можно ублажить, убаюкать, успокоить. Она станет подольщаться к нему всеми мысленными способами. И всякий раз, когда он с заметной брезгливостью оттолкнет её от себя, показывая тем самым, что как сексуальный объект она более его не интересует, она, не понимая подлинных мотивов его отвращения к возможной близости, будет мысленно трястись от страшного предположения, что, может быть, уже сейчас, вот сейчас…
Не следует думать, что план вызрел сразу, Муханкинская жизнь шла своим чередом, и общение с Еленой Левченко было, видимо, лишь одним из её элементов. Он по-прежнему сновал между различными городами Ростовской области, бродил по ночным улицам, вспоминая о тех жертвах, которые оказались на его пути за последние недели, подыскивал новых (хотя и без прежнего энтузиазма) и, конечно же, воровал все, что подворачивалось под руку.
Особенно дерзким было нападение на шахтинский комок в ночь с 9 на 10 марта. Наивны все же до чертиков наши отечественные торгаши! Думают, что если у них стоит сигнализация, или решетки мощные на окнах, или двери бронированные, то можно расслабиться, безмятежно резвиться с девочками или находить себе еще какие-нибудь симпатичные увеселения. Так ведь только последний дурак пойдет крушить металлические двери и решетки! Вы нас за лохов не держите!
И Муханкин взялся за дело нетрадиционно. Проведя заранее разведку, он обнаружил, что к интересующему его объекту можно подобраться сзади, где никогда никого нет, где условия, можно сказать, идеальные. Правда, никаких тебе окон и дверей, да и кому они нужны?! И вот, вернувшись сюда ночью, при помощи своего верного штыка, который уже не раз пускался в дело и которому еще предстояло сослужить ему службу, он умелыми движениями стал выцарапывать застывший раствор из цементной кладки.
Труднее всего было выбить первый кирпич. Стена попалась упрямая, раствор кто-то замешал отменный, и, казалось, ничего не выйдет. Но он приналег, вложил в это дело все присущее ему упорство, и, в конце концов, сатанинское прилежание принесло ожидаемые плоды. Кусок кладки провалился вовнутрь, и скоро в стене уже зиял неправильной формы проем. А дальше дело техники, и — гуляй, Вася!
Выставил [ограбил] магазин: есть и водка, и конфеты, и печенье, и супы, и консервы, и даже томаты. Лена рада и хоть бы спасибо сказала. Еще не знаю, чего ей надо. С восьмым марта перед этим поздравил всех подряд, кого знал, и даже сходил алкашку тетю Шуру поздравил. И соседку тетю Фаю. А Ленке принес большой букет разных цветов с кладбища. Наде на кладбище отнес живые цветы в баночке. Они, наверное, замерзнут. Ну ничего страшного, главное — это внимание. Я ей все рассказал, что произошло со мной. Она мне сочувствует. Но помочь ничем не может.
(Из «Дневника»)
Муханкин унес с собой все, что смог, причем, можно сказать, на глазах у милиции. Похищенное (на сумму более 5 миллионов) он сперва спрятал в яме поблизости, а потом возил частями на велосипеде в дом сообщницы поневоле. Причем всякий раз он проезжал мимо милиционеров, расследовавших обстоятельства совершенной им кражи.
И все-таки вся эта суета происходила лишь потому, что надо было, во-первых, чем-то заполнить свое существование, а во-вторых, иметь время, чтобы продумать все в деталях. Потому что на этот раз, впервые после Натальи Г., чьи косточки были обглоданы, как мы помним, грызунами в волгодонском овраге, у маньяка была возможность заблаговременно присмотреть себе жертву и, возможно, психологически подготовиться к общению с ней. Ею стала подружка Елены Левченко Галина М.
Обстоятельства своего знакомства с Галиной М. Елена Левченко описывает так:
Мы познакомились в конце весны — начале лета 1994 года в городе Шахты на квартире моего знакомого (его имя Виктор)… Проживает этот Виктор в многоэтажном доме по улице Стеклова. Дом его находится рядом с домом Галины М. Я тогда вместе со своим сыном стояла на квартире у этого Виктора. Галина М. приходила в гости к Виктору почти каждый день, там мы познакомились и подружились. Я знала, что у Галины есть дочь Елена, которая училась в школе. Я неоднократно бывала в гостях у Галины М. Там мы выпивали. Галина любила выпить. Также мне с её слов было известно, что она работала в психиатрической больнице. Жила Галина с дочерью. Я видела, что Галина часто меняла мужчин, можно сказать, что она была женщиной легкого поведения. Но, несмотря на это, отношения у меня с Галиной были отличные. Родных Галины я не знаю. Мне было известно со слов Галины, что она живет без мужа, с которым развелась, бывший муж уже живет с другой семьей и Галине больше не помогал материально.
(Из протокола допроса от 11 мая 1995 г.)
Итак, мы получаем совершенно определённое представление о Галине М. Деклассированная женщина, проститутка и, по-видимому, алкоголичка, она, как показывают исследования о серийных убийцах, логически попадает в группу риска, поскольку маньяк, планирующий свои действия, можно сказать, заранее знает, что едва ли кто-то когда-нибудь её хватится и станет искать. Кстати, именно к этой категории относилось значительное число жертв Чикатило.
Эту акцию Муханкин впервые детально планировал. И в эти планы была вовлечена Елена Левченко. А преступник ожидал, предчувствовал удвоенное наслаждение: от того, как предстояло обойтись с Галиной М., и от того предугадываемого ужаса, который должна была испытывать в его присутствии Елена Левченко. Учтем, — скорее всего, не от самих совершаемых действий (для Левченко едва ли столь важны были моральные и нравственные принципы), а от мысли, что такая же судьба может быть уготована ей самой.
