Кино Индии вчера и сегодня - М. К. Рагхавендра
Следует ненадолго остановиться на эпизодичности как композиционной особенности фильма. Называя произведение эпизодичным, мы подразумеваем, что в нем не удается выявить причинные связи — это свойство как раз присуще «Мести и закону» с характерной для фильма структурной дискретностью. Два периода жизни тхакура представлены как картины, разделенные временным отрезком, продолжительность которого нельзя определить; младшая невестка Радха тоже показана сначала вскоре после свадьбы — оживленной и счастливой — и потом во вдовьем трауре, причем интервала между этими эпизодами нет. Ее поведение не представлено в развитии, а ее привязанность к Джаю выглядит безэмоциональной. Смерть Джая вводится в сюжет потому, что ему нельзя позволить жениться на вдове, однако речь в данном случае не идет о том, что это приведет к социальной стигматизации. Радха, представляемая как вдова, по нормам массового кино, не предполагающим развития характера, не может появиться в ином качестве. Сам Габбар — любопытное создание; нам неизвестно, что мотивирует этого человека и почему его люди так безоговорочно ему подчиняются. Выследить Габбара в его убежище не доставляет труда его противникам, здесь нет саспенса. Он тоже не меняется по ходу сюжета и представляет собой чистое зло. Габбар — один из тех, кто удачно «практикует зло» в духе индийского массового кино, и в то же время это барочный персонаж, своего рода стилизация. Возможно, поэтому он не внушал людям ожидаемого ужаса, а, напротив, вызывал восхищение, и его реплики запечатлелись в умах целого поколения.
Обратимся теперь к образам Джая и Виру. Этих персонажей характеризовали как «беспочвенных». Неприкаянность, «беспочвенность» этой пары выводили из отсутствия обычно присутствующих на экране родителей, привязывающих к некоему прошлому, однако в данном случае это отсутствие сомнительно. Прежде всего надо отметить, что детская дружба в популярных фильмах («Сангам», 1964) выполняет функцию той же этической ориентации, которую обеспечивает присутствие родителей, а отношения Джая и Виру как раз отличаются приметами давнишней дружбы. Еще важнее, что семейные связи в фильме представлены не напрямую. Габбар убил двух сыновей тхакура, внука и старшую невестку. Внутрисемейные отношения тхакура показаны в самом длинном из четырех флешбэков, причем Радха и ее муж никогда не показываются вместе. Таким образом, тяга Джая и Радхи друг к другу оказывается первым, что каждый из них испытывает на экране. В одном из первых флешбэков показано, как Джай и Виру спасли жизнь тхакура, хотя для них это означало сдаться и попасть в тюрьму. Но, как мы видим, пребывание в тюрьме оказалось для них номинальным и скорее забавным. А узнав всю правду про тхакура, они отказываются от вознаграждения за поимку Габбара. Эти детали подталкивают к интерпретации отношений между тхакуром Балдевом Сингхом и двумя бывшими заключенными как отношений сурового, но желающего добра отца и его импульсивно-пылких, но отважных сыновей.
«Месть и закон» во многом наследует принципам голливудского жанрового кино, в основном вестерна. В то же время в фильме заметна жанровая непоследовательность, неприемлемая в американском кино. Такие жанры, как вестерн, гангстерский фильм и хоррор, строятся на условностях, создающих взаимоисключающие миры и мотивации; то, что свойственно одному жанру, недопустимо в другом. Как отмечалось ранее, эпизодическое строение индийского массового кино с его песнями и танцами, сновидениями и предчувствиями нарушает плавную линейность времени и подготавливает аудиторию к событиям, которые происходят вопреки ожиданиям. Это готовит зрителей к внезапным тематическим или жанровым сдвигам и служит скрепляющим элементом несовместимых фрагментов, создавая «конгломерат» разрозненных сюжетных линий.
«Конгломератная» структура «Мести и закона» позволяет сосуществовать в фильме как минимум четырем подсюжетам без установления между ними прямой связи. Тональность или атмосфера, доминирующие в каждом из них, резко сменяют друг друга. История тхакура Балдева Сингха посвящена ненависти и возмездию. История Джая и Радхи — нереализовавшейся любви и печали. В истории Джая и Виру акцентирована их дружба, а приключения и роман Виру и Басанти представлены в виде фарса. У каждого подсюжета есть своя кульминация и свое разрешение конфликта, и авторы картины ничуть не стремятся привести все к единому общему финалу. В конце фильма, когда тхакур видит Виру на железнодорожной станции, сцена проникнута печалью их общей утраты. Но тут же Виру «случайно» встречает в вагоне поезда Басанти, и настроение фильма мгновенно становится иным. Возникает соблазн прочитать финал фильма как знак эмоционального обновления, но на самом деле внезапная смена настроения связана с подключением другой сюжетной линии.
Пристрастие массового кино к отступлениям возникло издавна, оно всегда характеризуется отсутствием связи между комическими интерлюдиями и центральной сюжетной линией. Эта тенденция — отзвук традиций санскритского театра; как говорит «Натьяшастра», искусство театра таково, какова природа мира. Исследователи классической драматургии делают отсюда вывод, что каждая санскритская драма представляет собой совокупность модельных ситуаций и воплощает полный цикл существования[92]. Аристотелевское триединство не совпадает с правилами санскритской драматургии, а массовое кино следует именно им. «Месть и закон» — один из первых «мультизвездных» фильмов индийского кино, и это означает, что для каждой звезды следовало написать отдельную историю, чтобы никто из них не переиграл другого, не исполнил партию первой скрипки в ущерб партнеру. Таким образом, конгломератная структура «Мести и закона» решила вполне практическую задачу.
ВОЗВЫШЕНИЕ МАТЕРИ
«Стена» («Deewar», хинди), 1975. Режиссер: Яш Чопра. Сценаристы: Джавед Ахтар, Салим Хан. 174 минуты. Цветной. Производство: «Trimurti Films». Оператор: Кей Ги. Композитор: Рахул Дев Бурман. Тексты песен: Сахир Ладхианви. В ролях: Шаши Капур, Амитабх Баччан, Ниту Сингх, Нирупа Рой, Парвин Баби, Ифтехар.
1970‐е — время Джаведа Ахтара и Салима Хана. Невозможно представить себе Амитабха Баччана без «Затянувшейся расплаты» («Zanjeer») Пракаша Мехры или «Стены» Яша Чопры. Салим Хан и Джавед Ахтар создали для него в обоих фильмах звездные роли, определившие его актерский имидж. Роль в «Затянувшейся расплате» стала для Амитабха Баччана переходной, там он впервые сыграл крутого полицейского — типа заглавного героя «Грязного Гарри» (1971) Дона Сигела. Этот фильм немало позаимствовал и из спагетти-вестерна «Смерть скачет на коне» (1967; реж. Дж. Петрони).
Если «Затянувшаяся расплата» стала для Амитабха Баччана трамплином к звездности, то в «Стене» Яша Чопры он впервые появился в образе «рассерженного молодого человека». В дальнейшем он так или иначе варьировал этот образ в таких имевших успех фильмах, как «Владыка судьбы» («Muqaddar Ka Sikandar», 1978), «Трезубец бога Шивы» («Trishul», 1978), «Шакти»
