Экшен. Как создать захватывающий сюжет в кино, играх и литературе - Роберт Макки

Отсутствующие роли

Центральные действующие лица экшена неслучайно образуют треугольник. В нем герою есть кого спасать (жертва) и с кем сражаться (злодей). Без жертвы герой не сможет геройствовать, а злодей — творить злодеяния. Принцип вроде бы очевидный, однако многие экшен-истории проваливаются из-за отсутствия жертвы, злодея или даже обоих.

Жертва, которой грозит гибель, должна вызывать сочувствие у читателя/зрителя, но когда жертвы нет, вопрос жизни и смерти не решается, а значит, экшен-история становится бессмысленной и лишается эмоций.

В фильме «Тор: Рагнарёк» (Thor: Ragnarok) на роль жертвы могут претендовать разве что богоподобные обитатели Асгарда. В «Людях Икс: Начало. Росомаха» (X-Men Origins: Wolverine) гибелью Кайлы Сильверфокс завершается второстепенный сюжет в жанре любовной истории, но беззащитной жертвой ее назвать нельзя. Она обладает суперсилой — способностью тактильного внушения, позволяющей гипнотизировать касанием. Сильверфокс умирает героиней. Без подлинной жертвы у экшена почти нет шансов пронять и зацепить аудиторию.

В фильме «Неуязвимый» (Unbreakable) недостает злодея. А двое детей, которые могли бы сойти за жертв, сами спасают жизнь герою.

В фильме «2012» из-за вспышки на Солнце нагревается ядро Земли, что приводит к появлению разломов в земной коре, и начинается катастрофа, грозящая уничтожением всего человечества, поэтому жертвы здесь фактически приравнены к скотине на бойне. Когда некому сострадать, картины разрушений, пусть даже самых ошеломляющих, только лупят зрителя по нервам, вызывая что угодно, но не возбуждение экшена.

7. Могущество

Чтобы поддерживать жизнь, все живые существа экономят энергию. Зачем что-то делать более трудным и опасным способом, если можно добиться того же легким и безопасным? Незачем. Поэтому ни одно создание на такое не пойдет. Ни одно существо не потратит лишнюю калорию впустую, не станет меняться без необходимости, рисковать без надобности, делать больше требуемого, если есть возможность получить желаемое просто, безболезненно и с наименьшими усилиями. Первый закон природы — самосохранение.

Человеческий разум — единственное творение природы, обладающее самосознанием, однако и он, как все живые существа, подчиняется тому же закону. Что заставит главного героя, несмотря на инстинкты самосохранения, напрячься, превзойти себя и превратиться в того самого полноценного, интригующего, вызывающего эмпатию персонажа, которого вы надеетесь создать? Ответ нужно искать на отрицательной стороне истории.

Принцип антагонизма

Конфликт для истории — то же, что звук для музыки, движение для танца, форма для архитектуры. Без противоборства антагонистических сил в стремительно развивающемся конфликте история застывает натюрмортом на стене — красиво, стоит взглянуть и даже рассмотреть, но надолго вы перед ним не задержитесь.

Герой и злодей определяют один другого. Они словно два зеркала друг напротив друга: свойство одного отражается противоположностью в другом. Нарциссизм злодея противопоставляется альтруизму героя, злодейская жестокость уравновешивается геройской эмпатией. На пике противостояния превосходящее могущество злодея сокрушает остатки сил героя.

Насколько персонаж очарует нас в интеллектуальном отношении и зацепит в эмоциональном, зависит от тех самых отрицательных сил, перекрывающих ему путь к желаемому. Чем мощнее и сложнее становятся эти источники антагонизма, тем более глубинные ресурсы приходится задействовать персонажу, изыскивая то, что позволит ему превзойти себя.

Чем мощнее антагонистические силы, тем изобретательнее должно быть творческое воображение главного героя, тем больше он должен раскрывать в себе неведомые ему самому прежде стороны, тем изощреннее должен становиться его ум — ради последней битвы, в которой ему предстоит уничтожить злодея.

Двойное отрицание

Центральная ценность в сердцевине каждого первичного жанра обладает бинарным зарядом, в котором положительная энергия противопоставляется отрицательной. Под положительной мы понимаем жизнеутверждающую и созидательную силу, а под отрицательной — смертоносную и разрушительную. Центральная ценность в военной истории — победа/поражение; в криминальной — справедливость/несправедливость; в любовной — любовь/ненависть; в экшене — жизнь/смерть и так далее по всем остальным базовым формам историй. В каждом первичном жанре эмпатичный главный персонаж отображает и воплощает в действии положительный заряд ценности, а его антагонисты представляют отрицательный.

Источники конфликта в истории растекаются по спектру отрицательных энергий — от едва заметной тени до кромешного мрака со всеми возможными оттенками злодейства между ними. Сталкиваясь с патовой ситуацией в военной истории, безразличием в любовной, казуистикой и крючкотворством в криминальной, главный герой испытывает на себе действие антагонистической силы с зарядом, пограничным к положительному. Под пограничной мы понимаем отрицательную силу, которая еще не совсем противоположна и не стала пока противодействующей.

Сумев набрать мощь и дорасти до (соответственно) поражения, ненависти, несправедливости, отрицательные силы оказывают воздействие, прямо противоположное положительному. Однако независимо от количества крови, проливаемой в этих конфликтах, мера человеческого страдания в таком противостоянии не исчерпывается и предел не достигается.

Человек — существо очень предприимчивое и изобретательное. Он знает, как умножить разрушительную силу, чтобы она превзошла противоположный заряд ценности; как усугубить отрицательное состояние не просто количественно, не просто усилив имеющееся, а изменив его в качественном отношении, добавив нового мрака совершенно иных масштабов.

В криминальной истории беззаконие, совершаемое преступником, противостоит справедливости, но законы пока никто не отменял. Полицейский может раскрыть преступление, арестовать преступника и восстановить нормативное положение дел в обществе. Но допустим, общественные институты рушатся под гнетом тирании и беззаконие становится нормой. В авторитарном мире право теряет силу и остается только один закон: кто сильнее, тот и прав.

В военной истории поражение исключает победу, но предположим, что власти, как в «1984» Джорджа Оруэлла, выворачивают мировоззрение граждан наизнанку и преподносят бесславное поражение как триумф. Тогда страна выигрывает битвы, но теряет человечность, как Германия во Второй мировой, а нравственное поражение гораздо хуже, чем капитуляция, — оно калечит душу народа.

В любовной истории ненависть противостоит любви и разрушает отношения. Но что, если неудачник направит свою ненависть на того единственного, о ком еще можно было бы заботиться, — на себя самого. Любовь к себе, превратившаяся в ненависть к себе, толкает человека в эмоциональную пропасть.

В экшен-истории смерть противопоставляется жизни. Смерть отрицательна — однако естественна. Все мы рано или поздно умрем. Что же может быть хуже смерти? В первую очередь насильственная, преждевременная смерть, уничтожение — особенно массовое. Во-вторых, смерть, маскирующаяся под жизнь, — как план Кобальта в «Протоколе Фантом» (Mission: Impossible — Ghost Protocol) подарить человечеству второе рождение, уничтожив для этого имеющуюся цивилизацию. В-третьих, гибель души: жуткие муки, растянутые на целую вечность, настолько невыносимые, что смерть — уход в небытие