Екатерина II. Как пополнялись и тратились личные средства. Кошелек императрицы - Игорь Викторович Зимин
Уволенным певчим выплачивалось выходное пособие в размере годового оклада по штатному расписанию. Так, в ноябре 1770 г. уволен «от службы придворный певчий Голеневский – в награждение 300 руб.».
Иван Кондратьевич Голеневский (1723-1786), это еще один украинский сладкоголосый мальчик. Учился в Киево-Могилянской академии, обладая прекрасным голосом, пел в академическом хоре. В ходе визита в 1744 г. императрицы Елизаветы Петровны в Киев граф А.Г. Разумовский проинспектировал хор академии и выписал И.К. Голеневского в Придворную капеллу, где он прослужил певчим 26 лет «в закоснении без всякого производства» со скромным жалованьем[605].
Голеневский известен как автор нескольких од, и основная тема творчества Голеневского – «благоденствующая Россия» – сложилась под сильным влиянием М.В. Ломоносова. Первая ода написана (в 1745 г.), остальные, за исключением оды А.Г. Разумовскому (1751 г.), посвящены царствующим особам: Елизавете Петровне (1751, 1754, 1762 гг.), Екатерине II (1762, 1772 гг.), великому князю Павлу Петровичу (1765 г.) и др. Именно он посвятил Екатерине II первую оду на коронационных торжествах в Москве, за что императрица из комнатной суммы в декабре 1762 г. выплатила ему «за поднесенную Нам оду 50 руб.».
После многочисленных прошений об отставке уволен со службы в 1770 г. в ранге прапорщика и определен в Псковскую губернскую канцелярию переводчиком с латинского и польского языков при жалованье в 350 руб. При этом певчий не был бедным человеком, в 1761 г. купил в Петербурге собственный деревянный на каменных погребах дом, а в 1765 г. прикупил два двора, находившиеся на современной Гагаринской улице.
Придворный театр
Императрица не раз говорила, что у нее нет ни слуха, ни голоса: «Ведь это зависит от организма, не правда ли? В моей организации есть недостатки. До смерти хотелось бы мне слушать и любить музыку, но что ни делаю – для меня это шум и больше ничего»[606]; «…Знаете ли, что опера Паизелло была прелестна? …я была вся слух в этой опере, несмотря на природную нечувствительность моего слухового органа к музыке; я ставлю Паизелло на ряду с Галуппи»[607]. Она не владела музыкальными инструментами, хотя в юности ее обучали пению и игре на клавесине. Отметим, что в Европе это обучение входило в процесс воспитания юных аристократок уровня семьи Софии Фредерики Ангальт-Цербстской.
При этом она прекрасно понимала, что музыка и театр есть неотъемлемая часть досуга аристократии. Поэтому, выйдя замуж, она в качестве слушателя принимала участие в музыкальных и театральных вечерах, в которых столь охотно участвовал ее супруг Петр III Федорович.
Став императрицей, она задействовала ресурсы Придворного театра Зимнего дворца, изначально находившегося в юго-западном ризалите дворца, а позже профинансировала строительство Эрмитажного театра за Зимней канавкой. На протяжении всего императорского периода своей жизни Екатерина Алексеевна тратила внушительные суммы из своих комнатных денег на музыкально-театральную придворную жизнь[608]. Она писала М. Гримму: «…Вы знаете, как я люблю театр, праздники и вязанье»[609]. В этом перечне любимых занятий театр все-таки на первом месте. Он успешно конкурировал с вязаньем.
Коронационные торжества. Поначалу, в период коронационных торжеств, императрица задействовала имеющиеся ресурсы и этой площадкой становится театр итальянца Локателли Джованни Батиста.
Локателли Джованни Батиста (1713-1785)[610], успешно работавший в России со времен Елизаветы Петровны. Поэтому первые «театральные счета» Екатерины II датируются декабрем 1762 г. Тогда «содержателю вольных опер Локателлию в награждение» выплатили 3000 руб. «за те месяцы, когда театр его взят был для представления придворной оперы»; «… выдать Дворцовой конторе на заплату старого театрального долга и на новые оперы 3000 руб.»[611].
С сентября 1762 г. по апрель 1763 г. на сцене театра Локателли выступали труппы Придворного театра: французский театр, немецкий театр, русский театр, итальянская опера, балет и придворный оркестр. Соответственно, в их репертуар входили итальянские оперы, французские комедии, интермедии и русские пьесы. Все они использовали площадку «театра Локателли у Красного пруда».
Сам Локателли в дни коронационных торжеств главным образом брал на себя устройство столь популярных тогда маскарадов, поскольку их посещала императрица, то действовали некие ограничения, так как на них допускались «обоего пола персоны по билетам от Придворной конторы». Как свидетельствует камер-фурьерский журнал за 1763 г., императрица, по крайней мере, дважды посещала эти публичные маскарады: «…в 9 часу изволила иметь выход к Лакателю в маскарад» (13 января 1763 г.); «…изволила иметь выход в Лакателевой маскарад» (11 апреля 1763 г.).
Маскарады продолжались «с 6 вечера до 6 утра». Поскольку маскарад – это коммерческое предприятие, то Придворная контора оплачивала билеты для своих гостей, фрейлин и камер-юнгфер: «За ложу в локатиллевском театре, взятую у него для принцессы Голштейнбейской, 150 руб.» (февраль 1763 г.); «Взнесенные в Комнату для отдачи вольных опер содержателю Локателлию за билеты для пропуска в маскарад 60 руб.» (апрель 1763 г.); «О записи в расход отпущенных в Придворную контору следующих к выдаче комической оперы содержателю Локателию за бывшие у него маскарады и за взятые для фрейлин и камер-юнгфер билеты 4972 руб.» (март 1764 г.).
Формат посещения маскарадов был разным, в том числе и на усмотрение гостей. В повестках, извещающих о театральных постановках, периодически оговаривалось, что «по окончании оной трагедии кто пожелает, те могут ехать к Локателлию в маскарад» (26 января 1763 г.).
В одном из счетов суммируются услуги Локателли за первую половину 1763 г.: «За бывшую в Москве 22 апреля 1763 г. в оперном его Локателлия доме публичный маскарад 1843 руб.; За взятые у него для входа в бывшем здесь в С.-Петербурге маскарады фрейлин и камер-юнгферам билеты 253 руб.; За бывший минувшего февраля 20
