Паустовский. Растворивший время - Олег Дмитриевич Трушин
Отец доверил сокращение “Романтиков” маме – и не ошибся. Она действительно проявила свой былой такт и вкус, и вещь получилась компактной и цельной. Композиционно только несколько выпадала третья часть – “Военные будни”, но так уж было задумано»{198}.
Вот и получается, что в архиве писателя ныне хранится два конечных варианта «Романтиков» – один авторский, другой – «написанный» совместно с Хатидже – Екатериной Загорской. Что и говорить, «Романтики» – весьма неплохая точка в их отношениях, своего рода лебединая песня по утраченным чувствам большой любви. Хотя разве можно говорить о чувствах в прошедшем времени?!
После выхода в свет «Романтиков» Константин Паустовский и Екатерина Загорская расстанутся. Их «уставший», растерявший привязанность друг к другу брак просто-напросто «прогнётся» и сломается под тяжестью творческо-бытовой суеты. Он мог прекратиться ещё в 1934 году, когда, отдав сына Вадима в лесную школу, они оба вдруг стали свободными и независимыми. На тот момент их ещё что-то держало вместе, но струна размолвки «натягивалась» всё сильнее и сильнее. Они уже практически давно не жили под одной крышей.
Да, Екатерина не простила мужу его вновь вспыхнувших чувств к «полячке» и даже написала на него донос «куда следует». Но Паустовский был беспартийным, и в «верхах» на сей «пустяк» не обратили никакого внимания. По всёй видимости, донос и стал той последней каплей, переполнившей чашу терпения Паустовского. Уходя, он оставил Екатерине всё, даже свой архив, который она, надо отдать должное, достойно сохранит. Ушёл, как говорится, налегке. И причём в никуда.
Паустовский не станет сразу создавать новую семью. 10 октября 1936 года он напишет Нине Грин в Старый Крым, что у него «большие перемены в личной жизни» и что живёт он пока один, сообщая свой временный адрес: «…ул. Пятницкая, д. 48, кв. 5»{199}. Квартира на Пятницкой была съёмная.
В литературном альманахе «Год XIX» № 9 за 1936 год была опубликована новая повесть Паустовского «Чёрное море», вызвавшая очередной поток резкой критики в адрес автора.
А. Экк в своей рецензии на эту повесть, в частности, напишет:
«По всей центростремительности “Чёрного моря” эта книга… многотёмна. <…>
Отсутствие сюжета, сцепление отдельных новелл – очерков только личностью главного героя, объезжающего море и изучающего его, мстит за себя. <…>
Возможно, что недостатки новой книги Паустовского объясняются поспешностью и недоработанностью, сыростью материала, ещё не вполне освоенного писателями. Но мы полагаем, что есть и другая причина. “Чёрное море” – книга, во многих частях олитературенная, в ней больше литературно преломлённых воспоминаний о жизни, чем её живого дыхания. Недаром среди героев её, кроме автора, фигурирует писатель Гарт – проекция покойного Александ. Грина, <…> …сам Грин, в ней масса выдержек из книг и мемуаров.
По-видимому, “Чёрное море” знаменует в творчестве Паустовского рецидив литературщины, под знаком которой прошли первые годы творческого становления писателя. Хочется надеяться, что он сумеет преодолеть эту болезнь без особых осложнений и дать новые, лучшие книги.
Научное богатство книг Паустовского обычно ставит их в число лучших образцов научно-художественной литературы. Но “Чёрное море” – неудача писателя, о которой можно только пожалеть»{200}.
И всё же, отчего такой негатив критики вызвало «Чёрное море», повесть, в которой, по выражению самого её автора, главным героем является вовсе не человек, а море{201}.
Несмотря на подобного рода критику, в конце 1936 года повесть вышла отдельной книгой и уже в следующем была вновь переиздана всё тем же издательством «Детская литература».
Без сомнения, «Чёрное море» – это дань Паустовского памяти Грина. Он этого и не скрывал.
Первые наброски повести с рабочим названием «Лоции Чёрного моря» появились в черновиках Паустовского ещё осенью 1934 года, во время ялтинского периода, когда он работал над сценарием фильма «Кара-Бугаз». Осенью 1935 года он специально отправился для её создания в Севастополь и за пару месяцев, к середине декабря, полностью осилил написание текста.
В статье «Рождение книги. Как я работал над “Чёрным морем”», опубликованной в журнале «Детская литература» № 8 за 1936 год, Паустовский напишет, что эта книга есть «художественная лоция», «энциклопедия моря».
В действительности «Чёрное море» – мозаика новелл, не объединённых единым сюжетом, но изящно скреплённых антуражем Чёрного моря, что создаёт образность их единства. Море в повести – подобно театральной сцене. И его сценография, сотканная из ветров и штормов, звёздного неба, по которому пролился Млечный Путь, скитающихся по морским просторам кораблей, удивительна. Текст повести словно контрастная, фигурная игра причудливых теней – трудно догадаться, не дочитав до конца новеллу, что ждёт читателя в развязке. Да и сами новеллы, словно морские волны, накатывают одна на другую, и не понять, которая из них шибче «пену бьёт», увлекая всё глубже и глубже в прочтение повести.
И всё же, о чём эта повесть. О море? О Грине? О лейтенанте Шмидте? Или просто о любви к жизни?
Кто знает, может быть, в этой повести нашёл своё продолжение тот самый романтизм душ, так изящно показанный Паустовским в его многострадальных «Романтиках», и главный герой повести вовсе не писатель Гарт, прообразом которого стал Александр Грин, а сам автор?
Уверены, что на этот счёт в поиске центрального звена повести мнения спорящих так и не найдут своей золотой середины. Каждый останется при своём.
В «Чёрном море» Паустовский, «сыграв» на Грине, сразу убил двух зайцев – ввёл в повествование образ любимого им писателя и показал самого себя «сквозным» персонажем повести, успев ещё, «подружившись» с Гартом, наделить его натуру чертами собственного характера. «Дружба» Паустовского с Гартом не случайность и не просто высший пилотаж беллетристики. Для Паустовского это необходимость. Паустовский, «страдавший» в литературе от одиночества, обрёл в вымышленном им писателе Гарте единомышленника и через его образ как бы сблизился с Грином. Ну что же, в литературной изобретательности Паустовскому не откажешь!
«Чёрное море» в первую очередь замышлялась как повесть о судьбах людей, связанных с морем, а не как жизнеописание Грина, хотя определённые биографические моменты в ней, бесспорно, присутствуют. Текст крепко насыщен образами, и каждый из них по-своему – главный герой в «отданном» только ему сюжете. Астроном Юнг, старый матрос Дымченко, художница Сметанина, мелиоратор Левченко, лейтенант Шмидт… Со всеми ими Паустовский общается
