По обе стороны океана - Даниил Григорьевич Гуревич
Я позвонил Вале и сказал, что снял классную квартиру. Она должна собрать вещи, а я найду кого-нибудь, кто сможет нас перевезти. Приехав в Америку, я, имея советские водительские права, сдал только письменный экзамен и получил американские права. Но машины у меня не было. Вечером, прихватив бутылку вина, я зашел к Маркеловым. Узнав, что мне нужно перевезти жену из Скенектади, они сказали, что в соседнем доме живет один парень, у которого есть машина. Сам он, считая себя художником, не работает, поэтому от приработка не откажется. Получив его адрес, я пошел к нему. Звали его Кирилл, и жил он в семьсот десятом доме на третьем этаже в студии, заставленной его холстами без рам. Полотна, на мой взгляд, были чудовищными, да и сам он был довольно несимпатичным. Но дверь мне открыла красивая женщина, вылитая актриса Бетт Дэвис. Она представилась Броней. На ней был домашний халат, и я решил, что она его жена. Но, как потом оказалось, они только собирались пожениться. Студия, несмотря на уродливые холсты Кирилла, была довольно элегантно обставлена: современная мебель, большая черно-белая фотография городских крыш – скорее всего, парижских – на стене. На кухне над плитой висели медные сковородки и кастрюли. Кирилл перевезти мою семью согласился, и за довольно разумные деньги: триста долларов плюс мой бензин. При разговоре со мной он жутко матерился. Делал он это в присутствии Брони, и я чувствовал себя от этого очень неловко. Ей тоже было явно не по себе.
В который уже раз забегу вперед и расскажу о судьбе этой необыкновенной женщины. Была она не только очень красивой, но и необыкновенно мягкой и интеллигентной. Через какое-то время, когда мы уже жили в Джерси-Сити, мы с Валей получили от Кирилла приглашение на их свадьбу. Я до сих пор не мог поверить, как такая женщина могла выйти замуж за этого урода и хама. Но буквально за несколько дней до свадьбы у них все расстроилось, и Броня переехала к сестре в маленький городок на севере Нью-Джерси. Там она познакомилась с молодым человеком, переехавшим в Штаты из Израиля. Они начали встречаться и вскоре поженились. У них родились две очаровательные девочки. Как-то вся семья возвращалась домой с чьего-то дня рождения. Было очень поздно, муж Брони выпил, и поэтому машину вела она сама. На маленьком железнодорожном переезде почему-то не сработал шлагбаум. Их машина вдруг заглохла и была сметена железнодорожным составом. Вся семья погибла мгновенно.
Возвращаюсь к нашему переезду в Джерси-Сити. Квартира была совершенно пустой, и мне надо было приобрести необходимую мебель. Наш матрас и детскую кроватку я собирался перевезти из Скенектади. Необходим был хотя бы обеденный стол со стульями. Мягкую мебель я решил приобрести вместе с Валей. У нас с ней вкусы совпадали, но все же я хотел, чтобы она в этом участвовала. Денег на мебель у меня, естественно, не было, поэтому я собирался купить ее в рассрочку. Перед тем как выехать из Джерси-Сити, я позвонил жене. Она все уже собрала, но вчера она была в состоянии ужаса. Она зашла в узенькую кладовку за чемоданом и захлопнула за собой дверь. Открыть ее можно было только снаружи. Машенька сидела на полу на кухне и играла со своими игрушками. Валя позвала ее, но Машенька не отвечала. Чтобы не напугать дочку, Валя стала тихонечко стучать в дверь. Машенька перестала играть и подошла к кладовке.
– Машенька, ты видишь в замке ключ?
– Да.
– Пожалуйста, пододвинь стул, заберись на него и поверни ключик налево. Сможешь?
– Смогу.
* * *
– И представляешь, она подтащила стул, взобралась на него и открыла дверь. Ну не гениальная ли у нас дочь?
– Есть в кого, – улыбаясь, ответил я.
Когда мы подъехали, Валя была полностью готова. Мы привязали матрас к крыше, чемодан и сложенную кроватку положили в багажник и тронулись в путь. Матрас стал вздыматься и хлопать по крыше автомобиля. Кириллу пришлось прилично сбавить скорость. Наконец, когда уже стало темнеть, мы подъехали к дому. Мы затащили все вещи в лифт и стали подниматься. Я увидел, как Валины глаза наполнились слезами.
– Я думала, что я уже никогда не зайду в лифт, – словно извиняясь, сказала она.
Войдя в квартиру, я взял Машеньку на руки и повел Валю на балкон. Перед нами, весь в огнях, простирался Джерси-Сити. Далеко впереди светилась дуга Пулаского Хайвэя, по которому, пронизывая темноту своими фарами, маленькими букашками торопились в обе стороны автомобили. Валя, уже не сдерживаясь, заплакала.
– Добро пожаловать в Америку, – сказал я, обнял ее и поцеловал в губы.
С тех пор я считаю, что наша жизнь в Америке началась в июле семьдесят восьмого года.
Когда мы вернулись в комнату, нам позвонили Маркеловы. Они велели немедленно идти к ним. Стол уже накрыт. Мы спустились на седьмой этаж. После бурного знакомства и тисканья Машеньки все сели за стол. У Маркеловых была двенадцатилетняя дочь Анечка, которая потом забрала Машеньку в свою комнату. Вернулись мы к себе совсем поздно. Я нес заснувшую дочь на руках. Так началась наша дружба с Маркеловыми, которая не прекращается и до сих пор, хотя сами Маркеловы уже давно разошлись, и мы все разъехались по разным штатам этой огромной страны.
Подробно о Маркеловых я написал в своей последней книге «Поправка Джексона», в которой дал им фамилию Мартыновы. По той простой причине, что они стали в Америке нашими первыми настоящими друзьями, я не могу не описать хотя бы кратко их историю. Они оба не только были москвичами, но и жили в соседних домах, соединенных одним огромным двором. Мишка со школьной скамьи был влюблен в химию, а с химического техникума – в Марину. Окончив техникум, Миша поступил в Губкинский институт, или, как его все называли, в «Керосинку». Марина закончила
