Кутузов - Сергей Юрьевич Нечаев
Так началась военная служба будущего генерал-фельдмаршала.
В том же 1759 году Михаил Кутузов получил чин фурьера[3]. И в том же году (в октябре) он стал капралом, а потом (в декабре) инженер-кондуктором.
В Соединенной школе Кутузов-младший продолжил интенсивное изучение иностранных языков, которые давались ему легко.
Способный юноша привлекался для обучения офицеров. В его аттестате было записано, что он «по-французски и по-немецки говорит и переводит весьма изрядно, по латыни автора разумеет, и в истории и географии хорошее начало имеет, состояния доброго и к перемене достоин».
Кстати, впоследствии Михаил Илларионович знал семь языков, а немецким и французским владел не просто в совершенстве, а «с подлинным блеском». Во всяком случае, знаменитая французская писательница Жермена де Сталь однажды сказала Кутузову, что он говорит по-французски, как истинный парижанин, и уж, несомненно, намного лучше корсиканца Буонапарте. Столь же совершенно владел он впоследствии и немецким, а кроме того, знал польский, турецкий, татарский, итальянский и латынь. Что же касается русского языка, то и тут Кутузов был бесподобен. Вот что писал много лет спустя близко знавший Кутузова дежурный генерал Сергей Иванович Маевский: «Можно сказать, что Кутузов не говорил, но играл языком».
В феврале 1761 года Михаил окончил школу и по рекомендации графа П.И. Шувалова с чином инженер-прапорщика (это тогда был первый офицерский чин), полученным 1 января 1761 года, был оставлен при ней для обучения воспитанников математике.
Через пять месяцев он стал флигель-адъютантом Ревельского генерал-губернатора принца Петра Августа Фридриха Гольштейн-Бекского. Очевидно, что попасть в штаб ближайшего родственника императора Павла I, перешедшего из прусской службы в русскую, молодому офицеру помогло отменное знание немецкого языка.
Расторопно управляя канцелярией Гольштейн-Бекского, Кутузов сумел быстро заслужить чин капитана. Произошло это 21 августа 1762 года. И в том же году он был назначен командиром роты Астраханского пехотного полка, которым в это время командовал Александр Васильевич Суворов.
В молодых летах князь Кутузов вел жизнь разнообразную: обедал, ужинал, ложился почивать и вставал, смотря по обстоятельствам. Но с капитанского чина он переменил образ своей жизни: перестал ужинать и кушал однажды в сутки, ложился спать не прежде одиннадцати и не позже двенадцати часов, а вставал не ранее семи и не позже восьми часов. Надобно знать, что такого образа жизни он держался только в мирное время.
ФИЛИПП МАРТЫНОВИЧ СИНЕЛЬНИКОВ, первый биограф М.И. Кутузова
И, надо сказать, полковой командир А.В. Суворов успел хорошо изучить способности капитана Кутузова и оценить его. В суворовской характеристике подчиненному, данной в феврале 1763 года и утвержденной петербургским обер-комендантом генералом И.И. Костюриным, говорилось: «В должности звания своего прилежен и от службы не отбывает, подкомандных своих содержит, воинские экзерцицы обучает порядочно и к сему тщение имеет, лености ради больным не репертовался и во всем ведет себя так, как честному обер-офицеру подлежит, и как по чину своему опрятен, так и никаких от него непорядков не происходит, и таких пороков <…> не имеет, чего ради по усердной его службе к повышению чина быть достоин».
А с 1764 года капитан Кутузов находился в распоряжении командующего русскими войсками в Польше генерал-поручика И.И. Веймарна, и там он командовал небольшими отрядами, действовавшими против польских конфедератов.
На самом деле сведений об участии Кутузова в этом его первом военном походе сохранилось немного. По всей видимости, он не занимал там сколько-нибудь заметных командных должностей.
Тяжелая травма при падении с лошади
В самых юных летах, имея счастье быть замеченным Екатериной Великой, Кутузов начал свое полувековое боевое поприще в Польше, где, по его собственным словам, «дрался, но войны еще не понимал».
Россия в то время была занята подавлением восстания польских конфедератов, одним из центров которых был город Краков. В составе пятнадцатитысячной армии генерал-аншефа П.И. Олица был отправлен корпус генерала И.И. Веймарна. В составе этих войск был и Михаил Кутузов, и с ним произошло досадное происшествие, которое оказало сильное влияние на его здоровье. Вот как сам будущий полководец рассказывал о тех событиях в своем донесении от 10 января 1769 года в полковую канцелярию: «Прошлого 1768 году августа 11-го числа, будучи я под городом Краковом, весьма задавлен был лошадью, которая, опрокинувшись со мною назад, грудь, а более левую ногу в колене раздавила так сильно, что оная, хотя чрез долгое время по пользовании в кости срослась, а жилы под коленом сведены, и со всегдашним ломом в сгибе остались».
Об этом практически никто не пишет в биографиях Кутузова, но следствием этого происшествия стала выраженная контрактура коленного сустава, то есть ограничение движений в суставе, при котором конечность не может быть полностью согнута или разогнута. Это весьма серьезная травма, сопровождаемая болевым рефлексом. По сути, это увечье.
Поврежденные кости ноги срослись, и ушиб грудной клетки прошел, ведь это не было переломом ребер, а вот контрактура осталась. Кутузов лечился в Черниговском госпитале, но его лечение, очевидно, было недолгим. С другой стороны, потом Кутузов даже не мог себе представать, что может в таком состоянии быть хоть как-то полезным царю и отечеству. И он подал рапорт об отставке, подробно описав свое увечье. Он в своем рапорте спросил: «Куда надлежит представить, что я более службу Ее Императорскому Величеству нести, за болезнью моею, не в состоянии».
За время пребывания в Чернигове с Кутузовым работали лекари, и они сумели поставить его на ноги, так что хромота уже и не бросалась в глаза, а значит – не была отмечена современниками. Он подал прошение об отставке, но ему было отказано. При этом Кутузов, даже получив в госпитале надлежащее лечение, все равно продолжал себя считать непригодным к несению воинской службы.
После выздоровления М.И. Кутузов продолжил воевать с конфедератами, то есть с людьми, выступавшими против российской гегемонии в Польше. Например, в феврале 1769 года он ударил в тыл отступающего врага, и из пятидесяти человек было «взято в полон восемнадцать, остальные же иные убиты, а другие в болоте потоплены».
После этого под местечком Жванец Кутузов с одной ротой был оставлен для прикрытия, а потом он «ударил на неприятеля спереди и сильным стремлением своим превозмог все его усилия».
Говоря более понятным современным языком, Кутузов со своей ротой атаковал конфедератов, и в ходе боя на месте погибло до 300 человек, было взято в плен около 100 человек, и еще столько же человек разбежалось.
Если говорить о той войне кратко, то мятежные конфедераты, конечно же, превосходили русских числом, но им недоставало единства, не говоря уже про дисциплину, так что в результате русские практически неизменно оказывались более сильными.
