Хорошие новости. О чувствах нараспашку, любовных бутербродах и урагане с косичками - Александр Райн

Остаток смены Чумаков никак не мог выбросить из головы странный призыв банкноты. Буквально вчера он задумывался о том, чтобы отложить покупку аккумулятора и сходить на концерт любимой группы, впервые приехавшей в его город за десять лет. Концерт должен был состояться уже завтра, а стоимость билета как раз составляла пять тысяч. «Надо было купить за три, когда была возможность», – укорял себя Чумаков.

– Простите, моя вторая нога уже начинает ревновать, – вежливо заметил клиент спустя десять минут после того, как Чумаков начал массировать его ступню.

– Прошу прощения, – извинился массажист и, отбросив размышления, включился в работу на полную.

После смены Чумаков прибрал в кабинете, вымыл руки и, одевшись, хотел было выйти, но тут машинально потянулся к кассе. Выудив оттуда пятерку, он запихнул ее в карман джинсов и, выключив свет, поспешил на выход.

* * *

– Билеты еще остались на завтрашний концерт? – спросил Чумаков, подойдя к концертной кассе.

– Да, пять штук еще есть, – ответила ему пожилая женщина за стеклом.

– Дайте мне, – протянул он купюру.

«На работу могу и на велосипеде пару недель поездить, здоровее буду, – решил для себя массажист, принимая заветную глянцевую бумажку. – В конце концов, деньги для того и нужны, чтобы их тратить!»

* * *

Билетер Анфиса Олеговна собиралась сегодня после работы отправиться за подарком для внука. Мальчик Антоша был не сильно впечатлен тем трансформером, что бабушка подарила ему неделю назад на день рождения. Груз вины давил на женщину, требовал реабилитации; к тому же внук четко дал понять, в чем заинтересован.

Как всегда педантично складывая деньги в кассу, женщина не могла не заметить надпись на одной из купюр. Бумага явно приказывала ей совершить некое действие.

– Разве можно быть такой эгоисткой? – спросила билетерша у пятерки.

Надпись не изменилась, как бы намекая, что иногда быть эгоисткой вполне допустимо.

– А как же Антошенька? – зачем-то снова спросила женщина у купюры.

Надпись по-прежнему не менялась.

– Нет, ну, с другой стороны, счастье бабушки должно быть счастьем и для внука? Я ведь права?

«Потрать на себя», – молчаливо повторила банкнота.

– И что, вот пойти и купить себе ту самую сумочку? Господи, вот докатилась, старая, с деньгами болтаю, – легонько стукнула себя по лбу женщина.

Она ежедневно смотрела на всех этих счастливых людей, которые могли себе позволить билеты на концерты любимых исполнителей, и мечтала тоже осуществить хотя бы одну маленькую мечту. Анфиса Олеговна уже три года ходила с обычным пакетом. Пенсия и зарплата тратились на еду, лекарства, коммуналку и на прожорливого Антошу.

– Обойдется без своих аирпопсов, или как там наушники сейчас называются, – снова произнесла вслух женщина и, достав из пакета кошелек, выудила собственные пять тысяч, чтобы заменить те, что были с посланием.

* * *

Вот, держите, – протянула Анфиса Олеговна пять тысяч молодой студентке-заочнице Плаксиной, работающей в галантерее. – Я так давно хотела эту сумку! И знаете что? Мне ни капельки не стыдно. Я… Я счастлива! – заявила пожилая покупательница, крутясь перед зеркалом. – Живите здесь и сейчас, – оставила она непрошенный совет продавцу перед уходом.

Плаксина проводила жизнерадостную женщину завистливым взглядом. Себе такую сумку она бы ни за что не позволила. А тут какая-то невзрачная бабка пришла и, не глядя на ценник, купила. Удивительно.

Плаксина жила в съемной комнате на отшибе и знала на вкус всю линейку доширака. Девушка переехала из области, чтобы покорить большой город, и ни разу за два года не попросила финансовой помощи у родителей. Она планировала добиться больших высот, мечтала стать гордостью семьи, но до сих пор не могла позволить себе потратить деньги на какие-то собственные хотелки, как это ей предлагала надпись на купюре, полученной только что от покупательницы. Девушка вообще не могла потратить эти деньги, так как они принадлежали магазину.

– «Потрать на себя», – прочитала Плаксина таинственное послание. – Вот было бы круто… – она поджала губы и убрала пятерку в кассу.

В середине дня к Плаксиной в отдел зашла толпа цыганок. Одна из женщин просила пробить ей кошелек и положила пять тысяч на стол, другая отвлекала и требовала показать сумки, третья беспардонно снимала с витрины весь товар и выворачивала его наизнанку. Плаксина начала паниковать, в какой-то момент она потеряла контроль над ситуацией и, вернувшись за кассу, отсчитала цыганке сдачу с пяти тысяч, которые та уже успела убрать обратно в карман. Лишь к концу дня, когда Плаксина пересчитала кассу на глазах у хозяина магазина, стало ясно, что она попала на три тысячи и кожаный кошелек. Общая стоимость убытков составляла ровно пять тысяч рублей.

– Так как ты заработала за две недели десять тысяч, то половину я оставляю в счет твоей ошибки, а пять можешь забрать сейчас. Простите, Елена, но так работать нельзя. Эти цыгане вас тут без последних штанов в итоге оставят, – протянул пять тысяч хозяин галантереи зареванной Плаксиной.

Выйдя из торгового центра, студентка побрела в сторону дома, сжимая в кулаке свой скромный расчет. Через две недели платить за жилье, а она без денег и без постоянной работы. Про другие расходы и думать было глупо. Проходя мимо зоомагазина, Плаксина зашла внутрь и, как обычно, уставилась на аквариумы с животными. Разжав кулак, девушка взглянула на свою единственную купюру. Это были те самые пять тысяч, которыми расплатилась пожилая клиентка сегодня днем. «Потрать на себя» – снова прочла Плаксина надпись и кивнула собственным мыслям.

– А сколько вот этот ежик стоит? – показала девушка на африканского декоративного ежа.

– Знаете что, берите бесплатно. Он уже взрослый, скорее всего, его уже никто не купит, – предложил продавец, взглянув на красные глаза девушки. – Лучше купите ему контейнер и корм.

– А давайте, – согласилась Плаксина.

– Знаете, как за ним ухаживать? – спросил молодой человек, оформляя покупку.

– В интернете гляну.

– А может… Может, вам помочь? Подсказать, ну там, как оборудовать всё…

– Клеишь меня, Илья? – прочитала Плаксина имя на бейджике продавца и улыбнулась.

– За ежа переживаю, – покраснел тот.

– Хорошо, диктуй номер, я тебе напишу завтра, – окончательно пришла в себя девушка и, записав контакт продавца, вышла из магазина с новым маленьким другом.

Добравшись до скамейки, Плаксина устроила привал и, найдя нужный номер в телефоне, набрала его.

– Алло, мам, неудобно просить, но, кажется, мне нужна ваша помощь…

Через пять минут на карту Плаксиной пришла хорошая сумма и сообщение: «Мы сами хотели послать тебе денег, но боялись, что обидишься».

* * *

Эти пять тысяч ходили по рукам еще очень и очень долго.