Русский флот до Петра I (1496 – 1696) - Александр Александрович Смирнов
Второе отличие русского Морского Устава XVII века выражалось в том, что большая часть статей готовила моряков к бою. И только последняя, заключительная часть регламентировала систему наказания.
Карательных статей в Уставе русских моряков XVII-го века немного. Помимо тех, что относятся к провинившемуся капитану корабля, на весь экипаж распространялись запреты больше из морально-духовной части жизни, чем корабельной. В частности, категорически запрещалось: «святое имя Божие втуне именовати» – не поминай Господа всуе, творить самосуд и пьянство, как на берегу, так и на корабле. В сравнении с этим стоит вспомнить присказку об отличительной черте моряков русского Императорского флота – «пьяница во флоте»…
Все моряки, кроме капитана, принимали одну одинаковую присягу. Усердие в службе определялось не карьеризмом, а моральным служением Отечеству и верностью Государю. А повиновение начальнику воспитывалось как христианское, почти монашеское послушание. А уж от капитана требовалось отеческое отношение к подчиненным, беречь их, как собственных сыновей. Тем и объясняется отсутствие регламента о нижних чинах.
В этом яркое отличие духа русского флота, от духа петровского. Моряки царя Алексея Михайловича должны были готовиться к бою и к победе, блюсти свою воинскую честь и только в крайнем случае наказываться. В «петровском» флоте «царем» моряков был ужас и страх перед жестоким наказанием. Остальное: боевая подготовка личного состава, его духовное состояние – являлось малосущественным дополнением. Это и понятно, царь Алексей Михайлович не считал своих подчиненных «животными, которых надо переделывать в людей», как его сын – царь Петр.
Что же касается боевых отличий Устава русского флота XVII-го века, то в их число можно отнести возможность созыва военного совета офицеров корабля в целях обсуждения вопросов жизнеспособностей судна и высадки морского десанта. Хотя принятие решения о вступлении в бой являлось исключительной прерогативой командира.
Было так же введено запрещение агитации за уклонение от боя и разрешение о выходе из него не иначе, чем по приказу капитана.
Любопытно, привести корабельное расписание членов экипажа русского боевого корабля XVII-го века.
Естественно, что «первым, после Бога» на корабле являлся КАПИТАН. Он давал персональную присягу Государю и нес более, чем его подчиненные строгую ответственность. Раз в месяц капитан представлял в Приказ Новгородские Чети (Морское министерство Московской Руси XVII века) отчет о состоянии корабля, вооружения и экипажа.
Он управлял кораблем во время похода, определял и менял курс, осуществлял постановку на якорь, промеры глубин, управлял кораблем в бою, обучал моряков владению оружием и контролировал «психологический климат» на корабле. Обязан был стать примером для подчиненных не только как верный Государю и профессионал, но и как высокоморальный человек.
Удивительно, но без приговора берегового военно-морского суда капитан не мог казнить подчиненного. Даже за попытку бунта и за неповиновение в бою. Максимум, что он имел право по Уставу – это приказать заковать в кандалы и посадить под замок. Вспомните же, как легко мог угодить на рею матрос «петровского» флота за намного более легкие проступки?
КОРАБЕЛЬЩИК – так в XVII веке называлась должность старпома. Он замещал капитана во время его отсутствия и принимал команду при его
77 гибели, ранения или болезни. Следил за курсом, осуществлял якорные постановки, правильное устройство и пуск брандера. При гибели корабля именно он отвечал за спасение экипажа при гибели корабля.
КОРМЩИК – штурман XVII века в русском флоте. Следил за «обретенной высотой полюса» – т. е. определял местоположение корабля по звездам и солнцу (оказывается, что до Петра 1 русские «звери» и с мореходной астрономией были знакомы). Вел «книгу морского хода» – лоцию, вел корабельный журнал – «книгу корабельного хождения». Вместе с корабельщиком (старпомом) кормщик (штурман) несли вахту – «сторожу». На верхушке мачты сидел зоркоглазый «сторож» – матрос-сигнальщик, который едва увидев «пески, камни, корабли» орал об этом в рупор на ходовой мостик.
За кормщиком (штурманом) в табели о рангах русского флота XVII века шел НАЧАЛЬНЫЙ БОТСМАН (корабельный боцман). В его ведении находились паруса, такелаж, смоляные и плотницкие работы. Ему подчинялись матросы и палубная команда. Любопытно, что ботсман в допетровском русском флоте считался полноправным представителем офицерского состава.
Помимо матросов на корабле служили моряки пушкаркой команды и стрельцы абордажной команды. Ими командовали еще два офицера – ПУШКАРЬ (то есть старший артиллерийский офицер) и КОРАБЕЛЬНЫЙ ПОРУТЧИК (то есть офицер морской пехоты). Первый отвечал за пушки, боевые припасы и комендоров. Второй – командовал абордажной или десантной партиями. При необходимости его стрельцы укрощали бунты матросов и пушкарей.
При формировании флотилий из отрядов судов на более длительные походы, на флагман – «старший корабль», селились священник и лекарь – морской врач. Но на каждом корабле их обычно не было. Отходную молитву, по погибшим или умершим читали капитан или корабельщик. Раненых или заболевших, на борту выхаживали способами народной медицины. (Полный текст русского Морского Устава 1647 года и перечень чинов русского флота 1646 года и краткий словарь морских терминов приведены в отдельном Приложении в данной книге. – примеч. А.Смирнова).
Так что Петр 1, формировавший свой флот на основе голландского устава, не был новатором. Свой отечественный Морской устав русские моряки получили за 26 лет до его «реформ».
Большой тираж Морского устава русского флота от 1647 года говорит о востребованности этой книги. Русскими капитанами в Белом, Азовском, Балтийском и в Каспийском морях.
О службе флотилии правительственных стругов в Астрахани писать скучно. И особо нечего. С персидским флотом Московия не воевала. Единственный противник – это флотилии донских, яицких и терских казаков-разбойников, бедокурившие в море и в низовьях Волги. Но о войне с турками в Азовском море и со шведами – Балтийском, читать будет интересней.
Особенно, если сравнить эти войны с их поздними аналогами «петровской» эпохи.
АЗОВСКАЯ ФЛОТИЛИЯ ОТЦА ПЕТРА 1
С султаном, московский царь начал сначала воевать клинками, пушками и морскими кораблями донских казаков. Русь еще была слаба, что бы открыто и самостоятельно воевать с Портой. Когда летом 1637 года казаки готовились к штурму Азова, из Москвы
