Влюбленные Романовы - Анна Михайловна Пейчева

Семейный скандал

Николай II с ужасом наблюдал за тем, как его брат все больше теряет голову из-за Натальи. Царь писал матери: «Бедный Миша, очевидно, стал на время невменяемым, он думает и мыслит, как она прикажет, и спорить с ним совершенно напрасно… Это такая хитрая и злая бестия, что противно о ней говорить».

Об этом же писал и французский посол Морис Палеолог в своих мемуарах: «Малейшее ее движение отдает медленной, волнистой, нежащей грацией… Г-жа Вульферт, особа интеллигентная, ловкая и энергичная, повела дело необычайно искусно… Михаил был человек в высшей степени слабый в смысле воли и ума. Но в то же время он был сама доброта и скромность и очень привязчив, и она всецело завладела им; с тех пор он стал послушным орудием ее замыслов…»

Брат-император категорически запретил Михаилу жениться на дважды разведенной женщине – даже несмотря на то, что Наталья почти сразу родила великому князю сына Георгия. Царь отправил счастливого отца в Орел, подальше от Натальи. Однако разлука нисколько не повлияла на чувства Михаила. Он каждый день строчил Наталье любовные письма. За годы их отношений великий князь исписал тонны бумаги.

Вот отрывки из его писем разных лет: «Моя дорогая и милая Наташечка, чем больше я бываю без тебя, тем больше я тоскую по тебе и убеждаюсь, что жить без тебя не могу. Если б ты знала, как я тоже устал и проклинаю все то, что нас разлучает… Я молю Бога о том, чтобы вернуться к тебе к твоим именинам, ведь я живу мысленно только с тобою, а без тебя я только все время мучаюсь разлукой во всех отношениях, если б ты знала, как у меня на душе беспокойно, тоскливо и темно, я не знаю больше чувства радости или надежды, все у меня за последнее время, как-то рухнуло и такое чувство, что все это куда-то безвозвратно пропало… Право, Наташа, я так буду счастлив уехать с тобой куда ты только пожелаешь, подальше от всех и всего; у меня никаких других ни желаний, ни стремлений нет, как только уехать и жить с тобой в добрых отношениях, чтобы ты меня любила снова так, как раньше, хотя я боюсь, что этого никогда не будет, потому что утерянная любовь не может никогда вернуться. Ведь это так, скажи мне совсем откровенно, ты меня больше не можешь любить по-прежнему?»

Итак, великий князь тосковал в Орле, а высший свет над ним насмехался. Камергер Владимир Петрович Мятлев, прославившийся своими сатирическими стихами, сочинил про Михаила вот такой опус:

Августейшей невидимкой

Я уж год сижу в Орле.

Все кругом покрыто дымкой,

Все кругом, как в тихом сне…

Далее в стихотворении рассказывается о том, как Михаил тайно мчится в Москву, чтобы встретиться там со своей любимой, и припев:

Брат высоко, брат далеко,

В Копенгагене Maman!

Венское приключение

В конце концов Михаилу удалось вернуться в Петербург, а затем отправиться на пару месяцев за границу – вместе с Натальей. Как пишут мемуаристы, «отпуска он добился ценою данного им брату честного слова не венчаться с m-me Вульферт». Однако и сам Михаил знал, что слова офицера он не сдержит, и Николай предчувствовал недоброе.

Император дал личное поручение генерал-майору корпуса жандармов Герасимову воспрепятствовать браку Михаила любой ценой. Герасимов должен был следить за великим князем и в случае, если тот окажется в церкви в сопровождении Натальи, подойти к нему, от имени царя объявить арестованным и немедленно препроводить в Россию. Жандармы сопровождали великого князя в его осеннем путешествии из Германии во Францию.

Однако Наталья оказалась хитроумнее русских агентов. Ей удалось запутать жандармов, которые были уверены, что великий князь едет в Канны на поезде, вместе с детьми, прислугой и сопровождающими лицами, заполнившими целый вагон экспресса. Но в этот самый момент Михаил венчался в скромной православной церквушке в Вене. Ему все-таки удалось добиться главной цели своей жизни – он сделал Наталью своей официальной женой.

Грозные годы

Император полностью разочаровался в брате. Запретил ему возвращаться в Россию, лишил всех титулов и имущества. Николай писал матери: «Между мной и им сейчас всё кончено, потому что он нарушил свое слово. Сколько раз он сам мне говорил, не я его просил, а он сам давал слово, что на ней не женится. И я ему безгранично верил! Ему дела нет ни до Твоего горя, ни до нашего горя, ни до скандала, который это событие произведет в России…»

Михаил тяжело переживал разрыв с родственниками, однако ничто не могло его вынудить расстаться с Натальей. На содержание, положенное Михаилу, супруги арендовали великолепный замок в Лондоне, где в тишине и спокойствии растили своего сына Георгия.

Когда началась Первая мировая, все обиды были забыты. Николай простил брата и разрешил ему вернуться на родину. Однако здесь стеснительного Михаила ждало настоящее испытание. Он возглавил так называемую Дикую дивизию – буйный отряд уроженцев Северного Кавказа. Впрочем, подчиненные быстро прониклись уважением к великому князю – он первым бросался в бой, воодушевляя и ободряя солдат.

В 1917 году Николай отрекся от престола в пользу Михаила. Но тот не захотел принять власть в такое напряженное время, как бы ни подговаривала его жена, мечтавшая о короне. И это был второй случай в жизни Михаила, когда он проявил твердость. Великий князь отдал империю Временному правительству, а сам вернулся в родную Гатчину. Потом были – арест, ссылка в Пермь, расстрел где-то в лесу. Место гибели Михаила до сих пор точно не известно.

Наталью тоже арестовали, но ей удалось бежать за границу. Она жила в Париже, продавая драгоценности, которые когда-то подарил ей Михаил. Скончалась в 1952 году в полной нищете и безвестности.

Мог ли Михаил спасти монархию в России? Некоторые историки считают, что да. Однако его современники были уверены: «Михаил имел все данные быть хорошим конституционным монархом, но только в устоявшемся государстве, с твердым и хорошо налаженным аппаратом власти».

Алые паруса для русской принцессы. Романтичная история любви Ксении Романовой, сестры Николая II

Великая княжна Ксения Александровна была тихой и скромной девушкой. Она не рвалась в политику, как ее мать, императрица Мария Федоровна. Не совершала прорывов в науке, как ее кузина, светлейшая княжна Евгения Лейхтенбергская. Не создавала потрясающих произведений искусства, как ее родная сестра Ольга. Сила Ксении была в другом. Она умела любить – так, чтобы один раз и на всю жизнь. И она умела ждать – даже когда