«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IX. Очерки по истории Зауралья - Василий Алексеевич Игнатьев
Во время совершения литургии «преждеосвященных даров» [было] усиленное каждение ладаном, который клубами носился по церкви, а лучи солнца сквозь железные решётки окон с трудом проникали в церковь, придавая клубам ладана молочный вид. Из смеси запаха ладана и запаха кислых овчин, из которых были сшиты одежды деревенских говельщиков, получался одуряющий воздух в церкви, и при выходе из церкви хотелось вдоволь дышать свежим воздухом. Тянуло резвиться и играть на вольном воздухе.
… В пятницу нас приводили на исповедь. Нас, школьников, исповедовал наш законоучитель по школе протоиерей Владимир Бирюков. Перед исповедью нас инструктировали, как нужно себя вести «на духу»: «ты только говори «грешен» и всё». Протоиерей меня спрашивал: «молосное в посте ел?», «тараканов на полатях давил?», на что ответы следовали – «грешен, грешен». Так дано было мне первый раз в жизни понимание таинства исповеди. Во время исповеди церковь чем-то напоминала базар: люди ходили по ней: одни к одному пастырю, другие к другому, одни молились после исповеди, другие – готовились к ней, причём заметно было, как за исповедь откладывались «медяки» на аналой, где только что исповедуемый прикрытый епитрахилем духовника получал прощение содеянных им грехов.
Школьников освобождали от слушания «правила» перед причащением. В субботу причащались.
Мы, школьники, участвовали в «таинстве причащения» на общих основаниях, и вся процедура его производила на нас магическое действие своим мистицизмом, а гул голосов при повторении слов за священником приводил в страх и содрогание. Больше всего нас привлекала «теплота» и кусочки просфоры, которые мы получали после причащения» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 387. Л. 15–16, 18–20, 22–23.
152
В очерке «Школьники» в составе «Автобиографических воспоминаний» в «свердловской коллекции» воспоминаний автора: «Сын теченского «синельшика» Семёна Моисеевича Гурлева, он после Октябрьской революции закончил рабфак в Свердловске, а потом, как передавали вуз, и сделался агрономом» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 389. Л. 85 об.
153
Автор имеет в виду коронацию императора Николая II в 1896 г.
154
Вероятно, автор имеет в виду образ Грэтхен в трагедии «Фауст» немецкого писателя Иоганна Вольфганга Гёте (1749–1832).
155
Из пьесы А. С. Грибоедова «Горе от ума».
156
Моисеев Игорь Александрович (1906–2007) – советский и российский артист балета, танцовщик, балетмейстер, хореограф, педагог, общественный деятель. Народный артист СССР (1953).
157
Шереметев Николай Петрович (1751–1809) – граф, покровитель искусств, меценат, музыкант, и Ковалёва-Жемчугова Прасковья Ивановна (1768–1803) – крепостная актриса и певица.
158
condition sine qua non – по-латински непременное условие.
159
Прокопия Константиновича.
160
Пейзанин – условно-идиллический образ крестьянина в художественной литературе, живописи, театре.
161
Из очерка «Качули – «гигантские шаги в Тече» в составе «Очерков по истории Зауралья» в «пермской коллекции» воспоминаний автора: «Дом Сильвановых имел хорошие службы, садик и огород – всё необходимое для ведения хозяйства, но ограда у него была небольшая, тесная, а поэтому, очевидно, по просьбе старшего сына Александра они устроили качели, известные под названием «гигантские шаги», за оградой на площадке между соседними дворами. Это, естественно, подало мысль некоторой части деревенской молодёжи «умозаключить», что качели, очевидно, построены для общего пользования и по праздникам сюда стекалась молодёжь – парни и девушки с ближайших районов села – из Горушек и Макаровки. На селе качели такого типа были только на дворе поповского дома, ими пользовались только поповские и господские дети, а тут представилась возможность пользоваться и деревенским. Конечно, хозяева легко могли бы не дать такого удовольствия для посторонних: достаточно было снять со столба верёвки – и всё, но к чести Стефановских нужно сказать, что они не прибегали к такому «коварству» и позволили пользоваться их собственностью деревенской молодёжи. На селе качели устраивались на время пасхальных праздников, иначе, с доской, подвешанной верёвками к какой-либо перекладине, и новый тип качелей казался тем более привлекательным. На площадке собиралась большая толпа парней и девушек, разодетых по-праздничному. Хотя дни были жаркими, но парни и девушки приходили сюда одетыми по известному деревенскому этикету: парни в картузах, кумачовых рубахах, стянутся гарусными поясами с громадными кистями, в плисовых шароварах и тяжёлых сапогах. Девушки же появились в полушёлковых платках, в длинных сарафанах, тоже стянутых поясами, как у парней и тяжёлых ботинках. Вся толпа была пёстрой. Здесь стоял шум, гам – постоянные спутники большого стечения людей. Любимым развлечением при катании для парней было заносить девушек. Было это так: верёвку, на которой сидела девушка заносили под тремя другими и во время бега сидевшая на ней девушка кружилась над другими, а потом носилась на уровне голов окружавшей качели толпы. В женское одеяние на селе не входили панталоны, и всё «тайное» было под защитой только юбки и при том широченной, прикрытой сарафаном, поэтому когда красавица кувыркалась «на воздухе», то при всём её желании и предосторожности ей не удавалось прикрыть «стыдное», а бывало ещё и так, что она соскользнёт с верёвки и случится полное «сияние», тогда парни начинали гоготать как сатиры, а на площадке поднимался шум, который широко разносился по селу.
Качули были вблизи нашего дома и естественно мы, дети, бывали в числе наблюдателей за тем, что творилось здесь. Это были для нас своеобразные университеты деревенской жизни, только едва ли полезные для нас, детей» // ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 722. Л. 108–109. Одноимённый очерк имеется и в «свердловской коллекции» воспоминаний автора в составе «Очерков по истории села Русская Теча Шадринского уезда Пермской губернии» (Часть IV) (март 1966 г.) (ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 381).
162
Герой рассказа А. П. Чехова «Унтер Пришибеев».
163
Один из действующих лиц комедии Н. В. Гоголя «Ревизор».
164
В отдельном «Биографическом очерке о враче Алексее Семёновиче Меньшикове» в «пермской коллекции» воспоминаний автор уточняет: «Она находилась в лесу, вблизи села, от которого её отделял ров, с мостиком внизу его. Ров
