Петр Чайковский: Дневники. Николай Кашкин: Воспоминания о П.И. Чайковском - Петр Ильич Чайковский
3 июня. Встал ранее обыкновенного. Письмо от Н. Ф. [фон Мекк] со вложеньем. Одевшись, пешком в русскую церковь на отпевание В. А. Давыдова. Зашел выпить по дороге absynthe и почувствовал себя после того настолько не в порядке, что должен был искать убежища в кафе. Литургия. Отпевание. Я был в каком-то состоянии, не склонном к восприятию впечатлений, однако ж под конец были и слезы. С Голицыным в карете домой. Наврал. Завтракал спешно (в 21∕2 [во] фр[анцузском] ресторане на бульваре). Купил игрушку и шоколад для Ж[оржа] и поехал туда. Ж[орж] был очень мил. М-те Auclair как всегда. (Почему она злится на старушку за то, что она сено таскает за спиной, в каковом положении я встретил ее и рассказал о том?) В саду. М-те Bessière (сестра М-те Belard и ее милые дети). Домой к приему. Никто не пришел. Пытался работать. Брандуков. Недоразумение с Виардо. Он ходил объясняться. Обед в Dîner de Paris. Испанец. Кофе внизу в кафе и разговоры о[б] Ант[оне] Рубинштейне. Поехал как бы в Bicêtre. Попал в Odéon. La vie de Paris. Скучно, устарело и душно, кроме того, да и актеры 3‐естепенные. Пешком через бульвары. Шикарные ботинки. Гроги в двух кафе.
4 июня. Сумашедший день. Вставши, пошел завтракать (в Riche), покупать разные подарки и нужные вещи (деньги получил из банка), потом фрак приобрел, потом у Макара был (вот надоел), потом у Boulanger (пение и т. д.), потом у Брандукова, с ним к Богомолец [241] и к Nicolle примерять платье. Обед у Sylvain на чистом воздухе. Шлялись. Свиданье с Макаром в Grand Café. Его приставанье и выспрашиванье. Телеграмма от Гитри [242]. Знакомство с M-r Maréchal [243]. Пьянство страшное. Встреча с Голицыным. Шли с ним до дому. Сюрприз: Ольга [244], которую ожидал завтра, уже здесь. Бедненькая ждала меня. Беседа с ней. Легли спать очень поздно. Я подобен сумасшедшему от всей этой суеты.
5 июня. Боже, что за ужасный день. Я думаю, что он у меня 2 года жизни отнимает. Спал тревожно и мало. Однако ж оказалось, что Оля спала еще меньше. Напившись с ней чаю, поручил ее Белярам, а сам отправился в кафе на той стороне бульвара письма писать (Colonriy и Н. Ф.) и absynthe пить. Напился пьян. – Рядом очутился добрый немец (красивый друг покойного Масалитинова). Кое-как, без удовольствия позавтракал у Sylvain. Пошел побродить. Сидел в Eden-Concert – кофе. Воспоминания о Consales. Гитри у Макара. Пошли с ним пить в кафе. Поболтали с этим милейшим человеком, и он довез меня до дому. Спал. Оделся во фрак. Оля. У Макара. У Маrтопtel. Пришли всех раньше. Масса гостей, подходивших понемногу. Comely из Matin… Detroy at – либреттист и толстый весельчак, предлагающий мне либретто, композитор Guiraud (очень симпатичные дамы, писатели, знаменитый скульптор Barias и т. д.). Я очень, очень, невыразимо страдал. Comely врал про Россию, впрочем, очень сочувственно. Detroyat ораторствовал о музыке. После обеда милый сын Мармонтеля старался всячески выразить мне сочувствие. Беседа о Вагнере. Споры. Крики. Рассказ Detroyat о том, как он певцом не сделался. В зале. Интимная беседа с Guiraud. Умный и симпатичный малый. Ушли. Старик Marmontel был трогательно ласков ко мне. С Макаром до Chaussée d’Antin. Все-таки пьянствовал. Знакомство со странным русским в Paix.
6 июня. Трудно себе представить более несчастного человека, чем то, что я был сегодня до самого вечера… Утром, вставши и напившись чаю с Олей, отвез ее (дождь) к М-те Auclair. В карете беседовали. Там застали Ж[оржа] спящим. Когда он проснулся, то сначала дичился и капризничал, а потом хотя был довольно мил ко мне и Оле, но шалил и возился до безумия. Оля выразила примерное терпение и силу характера. Завтракали. Пешком к Макару (Maréchal), с которым поболтал и домой пошел. Однако ж немножко занялся. В 6 часов поехал по дождю к Голицыну. Два молодых милых человека, особенно черненький. Café de Paris на Avenue de l’Opéra. Брандуков. Ждали долго Гитри, но оказалось, что он наверху, в особой комнате. Angele [245]. Обед сначала был невеселый, потом лучше. Гитри (что за умный и чудесный человек) посоветовал мне не идти на завтрашнее чтение к Μarmontel и даже сочинил мне черновое письмо. Расставшись, пошел с Брандуковым в Paix и там переписал с вариантами письмо. Отнесли его. Бедный Толя Бранд[уков]; ему сегодня не по себе. Грог и чтение газет в Grand Café. Еще грог. Что я за пьяница здесь сделался. Домой. Как я рад, что отделался от M-r Detroyat, но вместе с тем точно будто дурное дело сделал. Ах, что я за безобразно надломленная натура! Все более убеждаюсь, что мне жить в деревне.
7 июня. Вставши очень поздно, пошел завтракать к Mair’y. Гулял. Исполнил поручение Юргенсона. Знакомство случайно с Μ. Brandus [246](выронил карточки свои) и разговор об Юргенсоне. Дома. Письмо Степана к Алексею, нечаянно мною открытое и в коем я прочел известие о бедном Вериновском [247]. Сильно огорчен и расстроен. Однако пошел к Макару, чтобы ехать визиты делать. Дождь! Были у Bourgaut-Ducoudray [248]– не застали, у Lemoine [249]– застали (оригинал, показывавший разные курьезы, угощавший чаем и т. д.), у Μ. Fayan – не застали. Концы страшные, принужден был в этом шуме разговаривать с Макаром и выслушать его нежности. О, как мне тяжко было! Едва успел домой заехать переодеться и отправиться па обед к М-те Воhomoletz. Довольно много гостей (в том числе Lefebvre, Forê [250], Benoît [251], Lalo [252], квартет Марсика, Boulanger с женой и масса неизвестных). Обед великолепный. Куренье и разговоры с Camille-Depré. Симпатичные дочь и сын M-r Bohomoletz. Мой квартет, квартет Foré, пенье М-те Boulanger, М-те Lalo, а также Lefebvr’a… Знакомство с симпатичным Foré, Benoît и т. д. Пешком с Брандуковым по бульвару. Грог в 2 часа ночи в Café Américain. Дома нашел цветы от M-lle Fayan.
8 июня. Воскр[есенье]. Когда я оделся и собирался уходить, вошел
