Глагол времен. Семейные истории рода Лобановских - Владимир Михайлович Саблин
Страшно подумать, но до Великой Отечественной войны сахар и мыло в Майкопе трудно было достать, сахар давали только к праздникам и то надо было выстоять большую очередь. Девочка не живет в безвоздушном пространстве, она живет радостями и горестями города и страны. Но главное, Майя любит жизнь, любит учиться. И после болезни она старается догнать одноклассников.
Приближался Новый год. Майе, как любому ребенку, хотелось иметь дома елку, но в южном городе на базаре елки не продаются. Важно, что она готовит подарки своими руками.
«Трудно поверить, но я себе к новому году связала берет, получилось. Я коплю деньги и хочу что-нибудь купить маме к новому году».
Вот и новый 1940 год наступил. Зима выдалась на редкость суровая не только под Ленинградом, где шла Советско-финская война.
«Каждый день минус 30. Все водопроводы замерзли и их никак нельзя оттаить. Сегодня у соседей его оттаяли, и вся улица бегала к ним за водой. .. Я все делала сама и сама ходила на базар (мама заболела). У нас большие очереди за хлебом. Я и Таня стояли до 12 часов ночи, но все-таки хлеб получили. За хлебом становимся с 3 часов утра, а то часто не достаем».
…К февралю с хлебом стало еще тяжелее. «Хлеб у нас получить почти невозможно. Если сегодня станешь то получишь через 4-5 дней».
Конечно, мимо внимания девочки не проходят культурные события, что происходят в городе. Ей близки литература, театр, кино. Она не пропускает «Ошибку инженера Кочина» и «Минина и Пожарского» в кинотеатре, с радостью идет на спектакль «Горе от ума» в местном театре.
Международная обстановка тем временем накаляется. Правда, Советско-финская война закончилась, подписан мирный договор. Майя искренне поздравляет с этим событием Ирину. «Мы очень рады договору с Финляндией, наши мобилизованные уже возвращаются домой, вы наверное тоже рады».
Несмотря на суровое время, девочка одержима детскими радостями. «Ивановы сбрасывали с крыши снег к нам во двор и я сделала себе снежную гору». С нетерпением ждет она намечаемый на каникулах поход в лес всем классом с учительницей по ботанике.
А вот и весна. «…по-настоящему пришла весна! Поют птицы, распускается сирень, скоро будут цвести и розы. Я посадила во дворе редиску и картофель мама мне не позволяла но я все-таки посадила». Знать, крестьянская жилка все же в девочке жива: ведь Лобановские из крестьян.
Увлеченная школьной литературой, Майя читает заданные по программе «Как завалялась сталь» и «Рожденные бурей» Н. Островского, ей романы нравятся. Накануне 1 мая: «…в школе был вечер, …присутствовали три человека, участвующие в борьбе с белофиннами, один из них награжден орденом «Красной звезды». Они нам рассказали много интересного.. Я сдала к первому мая на ПВХО, но значок еще не получила».
Ну, а летом дети юга тоже стремились на море. «Я была в лагерях и не так давно приехала. Жили мы на берегу Черного моря в Туапсе, купались каждый день, кормили хорошо, режим был нетрудный, несколько раз ходили на далекие прогулки. Вожатые у нас были очень хорошие, особенно двое: вожатый нашего 2-го отряда и вожатый 3-го отряда. Словом, жили весело!» – пишет Майя своей подруге. После возвращения на девочку навалилась проза жизни. Стояла в очередях за керосином, а в выходной все ходили на Курджипс [река, приток Белой].
Вскоре началась школа, встреча с одноклассниками, новые предметы. День школьница начинает с раннего (начало в 7.30) урока музыки. Зато в выходные она спит до 10–11. Первое сентябрьское письмо девочка заканчивает в 11 вечера, при свете керосиновой лампы: электричество уже выключили.
Школьный год пролетел незаметно. Вот уже июнь 1941-го. Еще ничто не предвещает грядущей войны. Она целыми днями читает или занята по дому. В выходные – кино или театр. И опять – до чего широки интересы подростка! «Тутовник и клубника уже поспели, а вишни скоро поспеют. Школьный исторический кружок выступал на городской и областной олимпиаде. Мы ставили поэму «Рустем и Зараб» и «Диалог Спартака и Красса». В поэме я выступала в качестве туранского воина. Я перешла в седьмой класс с похвальной грамотой.
Но все это пустяки по сравнению с войной. 22 июня мы с мамой лепили вареники, когда услышали, что по радио будет выступать товарищ Молотов, Мы внимательно слушали его выступление из которого узнали о варварском нападении Гитлера на нашу родину. Сейчас город наш на военном положении. Мама работает агитатором, а я позавчера приехала из колхоза, куда ездили пионеры и комсомольцы нашей школы. Мы каждый день с нетерпением ждем последних известий, чтобы из них узнать что происходит на фронте. … В июне к нам приезжал Глеб, который в сентябре заканчивает военную летную школу. [Г. П. Шапошников]».
Ирина Морозова в блокированном Ленинграде с первых дней войны служит медсестрой в эвако-сортировочном госпитале 1170. Писать письма времени мало, но она успевает это делать урывками, отправляет весточки далекой сестре. Конечно, Майя пишет чаще.
Ноябрь 1942 г. Эвакуация. «Сейчас мы в Ереване. Мама работает по своей специальности, а я учусь. В нашем классе почти все эвакуированные из самых разнообразных мест. Есть и из Ленинграда. Классная руководительница (она же завуч) тоже ленинградская. Сейчас нам, конечно, приходится нелегко. Я тебе скажу как другу, что все переживания выбили из меня ребячество. Я теперь совсем по-другому смотрю на вещи. Только теперь я как следует поняла, что значит быть культурным грамотным человеком, что значит иметь образование. В этом году, несмотря на все трудности, я буду учиться хорошо. Как приятно сидеть на уроке, сознавая, что ты можешь ответить на любой вопрос учителя. Правда, у меня и раньше почти не было «хорошо», но все эти отличные отметки были, как мне кажется, случайными. У меня есть довольно много упущений по алгебре. Но у меня по алгебре все равно будет «отлично». Я этого добьюсь. Ты может быть будешь смеяться и скажешь, что я самонадеянная, но это не так. Я уже не девочка, не ребенок, каким ты меня последний раз видела. Во мне, если так можно выразиться, заговорило сознание. Я думаю, что то, что я тебе написала о себе, будешь знать только ты. Мы с тобой далеко жили, а теперь еще дальше живем друг от друга, но несмотря на это ты для
