Угловы. Семья врачей. Век Добра и Любви - Эмилия Викторовна Углова
Угловы. Семья врачей. Век Добра и Любви читать книгу онлайн
История великого хирурга Федора Углова, прожившего 103 года, рассказанная его вдовой – это пронзительный портрет эпохи, написанный теплом и любовью.
Мемуары о том, как сила духа, преданность делу и взаимное понимание в семье становятся тем фундаментом, который позволяет не только совершать медицинские подвиги, но и прожить долгую жизнь, наполненную смыслом.
Академик Федор Григорьевич Углов – один из величайших врачей XX века. Прожив 103 года и внеся огромный вклад в развитие отечественной хирургии, он запомнился также как писатель и общественный деятель. Воспоминания его вдовы Эмилии Викторовны Угловой посвящены этим и многим другим аспектам его работы и жизни.
Мемуары проникнуты теплотой и любовью. В них великий хирург предстает как обычный человек, на которого вместе с тем хочется равняться в своей собственной жизни: он любит и оберегает семью и друзей, занимается любимым делом и не забывает про саморазвитие и, как бы мы сейчас сказали, хобби. Особое место в книге занимают судьбоносная встреча Федора Григорьевича и Эмилии Викторовны и история зарождения их любви. Царящие между ними доверие и взаимопонимание, появившиеся уже во время знакомства, стали силой, которая поддерживала их во всех жизненных трудностях.
Эти воспоминания не только рассказ о любви, прошедшей сквозь десятилетия. Большое место в них занимает история семьи Эмилии Викторовны и описание ее жизни до появления в ней Федора Григорьевича. В повествовании переплетаются судьбы обычных русских людей, переживших сталинские репрессии, прошедших Великую Отечественную войну и трудившихся на благо Родины в самых тяжелых условиях. Эта книга – своеобразный исторический документ, написанный в форме мемуаров и напоминающий современному человеку о том, что действительно важно.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Эмилия Углова
Угловы. Семья врачей. Век Добра и Любви
Фотография на обложке предоставлена Фондом сохранения и развития литературного, научного и общественного наследия академика Ф. Г. Углова
В оформлении издания использованы фотоматериалы из архива Фонда сохранения и развития литературного, научного и общественного наследия академика Ф. Г. Углова
Дизайн обложки Александра Воробьева
© Фонд сохранения и развития литературного, научного и общественного наследия академика Ф. Г. Углова, фото, 2025
© Углова Э. В., 2025
© ООО Издательство АСТ, 2025
* * *
От автора
Эта книга – рассказ о жизни и благородном труде знаменитого хирурга, академика, доброго, отзывчивого человека, посвятившего всю свою жизнь спасению от тяжелой болезни и смерти много тысяч людей – Федоре Григорьевиче Углове.
О своем многолетнем труде, о своих щадящих и эффективных методиках в хирургии Федор Григорьевич написал в собственных книгах, особенно в «Сердце хирурга», выдержавшем миллионы тиражей. В этой же книге написано о нем самом, о его характере, поведении, отношении к людям, о том, как он умел «прессовать» время, не теряя ни минуты для достижения поставленной цели – разработать тот или иной метод хирургического лечения больных. Его как человека очень хорошо знала я, его жена, прожившая с ним 44 года. Присутствовала при его счастливых ситуациях, не разлучалась с ним, старалась помогать ему, в чем только могла, сочувствовала, сопереживала, понимала его, восхищалась им, подстраивалась под его настроение. И в то же время как много у нас было общего, как много мы общались по разным темам, близким нам обоим. Мы обсуждали многое в медицине, политике, культуре, литературе, поэзии. Вместе во время прогулок учили наизусть стихи, придумывали тексты, названия его книг и многое другого.
Об этом никто другой не мог знать и не мог написать. Конечно, если бы у меня были литературные способности, я могла бы написать хорошую книгу, но что могла, то и написала. Хотя стиль у меня больше научный. Жаль, что он не может прочитать мои воспоминания. Он бы много подсказал, и, наверное, как всегда, похвалил бы меня. Он всегда старался ставить меня на «пьедестал», возвышать меня, и мне было с ним легко.
Кроме огромного труда в хирургии, он занимался алкогольной проблемой, создал общество трезвости. Написал несколько книг, объясняя научные точки зрения о том, что такое алкоголь, который действует на человека как протоплазматический яд. Федор Григорьевич, когда узнал о гибели людей от алкоголизма, сказал: «Я не могу спокойно спасать 2–3 человек в день во время операции, зная, что в этот день тысячи погибают от алкоголя». Его бескорыстная общественная деятельность многих спасла от алкогольной зависимости. Это подтверждают пачки писем от благодарных людей. О нем можно писать еще очень много. Я описала только небольшую часть его подвижнической жизни. Но все, что написано, характеризует его как прекрасного, доброго человека, талантливого хирурга, общественного деятеля, написавшего много научных трудов, литературно-художественных книг.
Бог подарил ему 103 года жизни, которые он отдал служению Отечеству, своему народу.
Выражаю благодарность тем, кто помогал мне в написании этой книги. Во-первых, Алене Викторовне Новгородовой, директору Фонда академика Ф. Г. Углова. С ее кипучей энергией, энтузиазмом, умелым руководством я могла заставлять себя работать над созданием этой книги. И с ее помощью, наконец, довела дело до конца. Благодарю Наринэ Марленовну Карапетян, которая редактировала текст и тактично осуществила литературную обработку текста. Она же редактировала и многие последние книги Федора Григорьевича.
Выражаю благодарность Юлии Дмитриевне Сеченовой, чуткой, внимательной моей помощнице, которая привела в электронный вид мои рукописные тетради и всегда оказывала мне поддержку в делах по работе Фонда имени Федора Григорьевича Углова. Благодарю старейшего военного журналиста, публициста и общественного деятеля Андрея Аркадьевича Бобылькова, который подсказал мне, в каком стиле нужно писать книгу. Сам он много статей написал о Федоре Григорьевиче. Хочу поблагодарить своего сына Григория, который записывал электронный текст, за техническую работу, советы в воспоминаниях о его отце. Благодарю своего сына Владимира, филолога по образованию, который вычитывал текст рукописи и давал советы по содержанию.
Благодарю внука Федора Григорьевича Михаила Владими-ровича Сильникова, который во всем помогал мне и давал возможность работать над книгой в хороших условиях на даче.
Пролог
Жизнь мертвых продолжается в памяти живых.
Цицерон
Закат светился ослепительно ярким светом, но уже можно было на него смотреть, глаза не слезились. Ярко-оранжевое пламя отбрасывало вокруг себя разноцветные блики от светло-желтого до темно-фиолетового, а дальше розовыми облаками опоясывало горизонт, цвет которого постепенно переходил в светло-синий оттенок. Вдали за белой скатертью заснеженного залива отчетливо виднелся купол Кронштадтского собора, а правее – и Петергофский дворец. Был конец марта, а зима медленно отступала. Таяние снега задерживалось ночными заморозками. В заливе кое-где потемнели участки появляющейся полыньи. Закат постепенно таял, сгущал вокруг себя краски неба.
Я любила стоять у залива и смотреть на закат, всегда спешила, чтобы успеть увидеть игру красок заходящего солнца, любовалась разноцветьем неба, будто бы разрисованного невидимым волшебником. Много лет мы приходили сюда с мужем и, как зачарованные, всматривались в причудливые очертания разноцветных облаков. Вот уже прошло больше десяти лет, как нет со мной мужа, но все так же ярко-оранжевое пламя втягивает в себя последние лучи и становится багрово-красным, и все так же розовые облака будут опоясывать горизонт через много-много лет, когда не будет ни меня, ни детей, ни внуков.
Когда погас последний яркий отблеск и со стороны ушедшего солнца полились темно-апельсиновые лучи, я, взглянув еще раз в сторону закатившегося за горизонт солнца, нехотя повернулась домой.
Между заливом и шоссе, по которому с огромной скоростью неслись автомобили, стоял деревянный двухэтажный дом с разбросанными вокруг столиками и грибами-навесами, летней эстрадной площадкой и вывеской «шашлыки у залива». На площадке перед ним теснились иномарки. А чуть в стороне росли сосны с толстыми стволами; их обнаженные корни витиевато срослись и переплелись над землей, образовав настоящие природные кресла. На этих креслах-корнях мы тоже часто сидели с мужем.
Я пересекла автотрассу и не спеша пошла по дороге через лес, ведущий прямо к даче. Воздух был напитан свежестью, которая бывает при наступлении весны, когда начинает таять снег. Слышны были птичьи голоса, и пели они как-то по-особенному, по-весеннему, и мне вдруг как никогда стало жаль, что не различаю птиц по голосам, что я далека
