Буря магии и пепла - Майрена Руис
– Лютер всегда казался… не знаю… Как будто иногда он понимал, что мне нужно, даже если я ему не говорила об этом. Такое может быть из-за магии?
Мактавиш провел рукой по своей короткой бороде и вздохнул.
– Никто не знает, насколько глубока связь между вами. Кроме того, вы многое пережили вместе, и, нравится тебе это или нет… это вовсе не магия, Айлин.
Я глубоко вздохнула, желая получить более четкие ответы.
– А что, если бы мы никогда не встретились? Что бы тогда произошло?
– Никто…
– Никто не знает, так? – прервала я его, расстроенная.
– Это просто невозможно знать. О том, что два человека обладают одинаковой магией, можно понять только после их встречи, так что… – Мактавиш пожал плечами. – Мне нравится думать, что такие люди всегда находят друг друга посредством своей магии.
– Почему? Я не… я не хочу этого.
– Потому что альтернатива в том, что там, снаружи, есть те, которым всегда будет не хватать какой-то части себя, и они никогда не поймут почему.
Я попыталась вспомнить свою жизнь до встречи с Лютером. До смерти моего отца, до нападений Микке. Когда все было хорошо, и меня волновала только учеба, и я была счастлива… Но это было неправдой. Тогда я не была счастлива по-настоящему. Я все время думала о том, что будет потом. После следующего этапа моей диссертации, когда я представлю ее Совету и решу, чем заниматься дальше. Я всегда надеялась, что тогда, в этом неопределенном «потом», я буду счастлива. Как такое возможно? Было ли это из-за Лютера? Или потому, что его не было в моей жизни?
Я уткнулась в спинку дивана, в очередной раз вытирая слезы.
– И что теперь будет? – спросила я наконец, поворачиваясь к Мактавишу.
Он посмотрел на меня со странным выражением. Это не была жалость, что-то другое.
– Мои бабушка и дедушка узнали об этом, когда уже полюбили друг друга. Они проводили вместе каждое мгновение, иногда буквально забывая об окружающем мире. Они даже умерли в один день. – Мактавиш поднес руку к губам, но остановился, передумав грызть ногти. – Я знаю много примеров, – продолжал он, – некоторые более детально, а другие – понаслышке. Есть много способов справиться с этой ситуацией, но все сводится к одному: вы не сможете уйти друг от друга. В противном случае пострадают ваши магические способности, ваше здоровье. Вы станете сближаться, даже не осознавая этого.
Я набрала в легкие воздуха и медленно его выпустила.
– Я использовала магию Лютера, чтобы остановить дожди, – призналась я.
Мактавиш вздохнул.
– Теперь станет только хуже, не так ли?
Он кивнул и, ничего не говоря, поднял руку. Подтянув ноги на диван, я прижалась к его груди.
– Ты же знаешь, что я здесь и сделаю все, что от меня потребуется…
– Нет, я не хочу, чтобы ты снова использовал темную магию из-за меня, – возразила я.
– Айлин, я не могу видеть вас обоих такими. Лютер уже отказался, но хотя бы ты позволь мне помочь. Я знаю, что сейчас ты расстроена из-за всей этой ситуации и потому, что Лютер не рассказал тебе раньше, но ведь и у тебя есть свои секреты, и рано или поздно…
– Я не хочу сейчас об этом думать.
– Договорились.
Мактавиш снял с меня ленту и провел пальцами по моим волосам. Он продолжал гладить их, даже когда я заснула.
* * *
Сара поняла, что что-то произошло, как только увидела меня на следующее утро, но ни о чем не спросила, а лишь предложила мне чаю.
Я продолжала чувствовать присутствие Лютера в течение нескольких дней, что позволяло его избегать, однако вскоре ощущения стали спутанными, особенно с возвращением бессонницы. Чем меньше я спала, тем труднее мне было работать, что приводило меня в отчаяние, и все заканчивалось тем, что я запиралась в своей комнате, лишь бы не срывать плохое настроение на друзьях.
Мне настолько нужно было чем-то отвлечься, что, несмотря на все произошедшее, я возобновила интерес к телеграфу и событиям на Острове.
– Полагаю, пришло еще несколько сообщений, – сказала я однажды вечером, когда мы жарили каштаны в одной из общих гостиных.
Ной огляделся вокруг, убеждаясь, что в комнате больше никого нет. Я периодически беспокойно скрещивала ноги.
– Они ждут, – прошептал он. – Мы полагаем, что Совет простит Микке. Последнее сообщение приходило три недели назад.
– А что говорит Совет?
– Президент Лоуден категорически отказывается, – продолжал Ной. – Пока он остается президентом, Микке не простят.
Я заметила, как они с Итаном переглянулись.
– Что еще? – настаивала я, теребя нитку на блузке.
Сара шлепнула меня по руке, чтобы я оставила в покое одежду, и передала мне горсть все еще горячих каштанов.
– До нас дошли слухи, – сказал Итан. – О досрочных выборах для обновления Совета.
Я потерла глаза свободной рукой, тяжело вздохнув.
– Но до этого не дойдет, – вмешался Лиам. – Дайанда настаивает на том, что они не имеют никакого отношения к происходящему. Это вопрос времени, когда Совет осознает правду и проведет расследование.
– Мы говорим это уже несколько недель, – пробормотала Сара. – А они все никак не осознают и ничего не проводят.
Ной глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Еще до того, как он заговорил, я поняла, что мне его слова не понравятся.
– Может быть… нам следует поговорить с кем-нибудь еще. Рассказать о том, что нам известно.
– Нет.
Я отдала каштаны Клавдии и отряхнула руки, избегая взглядов друзей.
– Но, Айлин… – начал Итан.
– Пока нет.
– А когда же тогда? – спросил меня Лиам. – Должен же быть предел, мы не можем просто…
– Если они назначат выборы, мы расскажем. Но не раньше.
– Хорошо, – согласилась Сара, насыпав мне в руки еще каштанов.
Они сменили тему, начав разговор о приближении годовщины объединения Оветты и о том, какой странной она будет в этом году, когда Юг и Север так враждуют. Я стояла, уставившись в пламя камина, и чистила каштаны, как вдруг по мне пробежал озноб.
– Что-то плохое ты сделала, – пробормотала Клавдия.
Я посмотрела на нее, все еще погруженная в свои мысли.
– Что? – спросила Сара.
– Ты знаешь. Когда тебе холодно и…
Клавдия осеклась на полуслове, осознав свою ошибку.
– Это южная примета, – пояснил Лиам. – Полная чушь.
Сара нахмурилась, но ничего не сказала. Я сама тысячи раз повторяла то же самое дома, хотя никогда и не задумывалась об истинном значении этой приметы, о ее происхождении. Это была не просто шутка, речь шла об ознобе, который испытывали те, кто использовал темную магию. Теперь, когда я лично пережила все это с Мактавишем, мне было совсем не до смеха.
Я бросила скорлупу от каштанов в огонь и встала. Все уставились на меня.
– Я устала. Увидимся позже.
Я направилась в свою комнату, пытаясь решить, стоит ли мне перетерпеть побочные эффекты зелий ради ночи сна. Я прекрасно помнила, в каком оцепенении проводила дни в Олмосе, но если всего на одну ночь и теперь, когда боль от потери отца уже не так остра…
Я была настолько поглощена своими мыслями, что едва разглядела Мактавиша, сидевшего на полу прислонившись к двери.
– Айлин.
Когда он встал, я заметила на его рубашке пятно крови, и на мгновение у меня перехватило дыхание. Я поднесла руку к груди, пытаясь нащупать кулон, которого там больше не было, и отошла в сторону. Если бы с Лютером что-то случилось, я бы это почувствовала, правда? Так было с ним, когда на меня напали. Я это знала.
Мактавиш проследил за моим взглядом и быстрым движением руки заставил пятно исчезнуть.
– Извини, не заметил. Лютер… он в порядке, ничего страшного не произошло. Он в лазарете.
Вновь обретя способность дышать, я прислонилась к противоположной стене. Подойдя ко мне,
