Заражение - Янь Цзин
– Я не стала обращаться в полицию, потому что мои родители в то время развелись и в их глазах я была лишней и ненужной; я не стала переводиться в другую школу и по-прежнему училась с теми мальчиками больше года. Больше я ни с кем из них не общалась. Как только кто-то из них приближался ко мне, даже на расстояние одного метра, я пугалась, я не могла забыть их глаза. Глаза, похожие на глаза голодного хищника, волка…
– Тогда я поклялась, что буду сильной, что обрету власть, что я никогда больше не позволю ни одному мужчине издеваться надо мной… – Мать Ин Лин изо всех сил старалась сдерживаться, но голос ее становился все более пронзительным. – Впоследствии я оборвала связь со всеми своими одноклассниками… Только из-за того, как равнодушно и злорадно они тогда смотрели на меня. Почему? Почему жертва стала похожа на преступника, хотя я ни в чем не виновата? Они пригвоздили меня к стене, я истекала кровью, и ни один человек не пришел, чтобы утешить меня и сказать, что делать, они просто смотрели, как я истекаю кровью…
Открыться было все так же трудно, даже спустя тридцать лет.
В кабинете становилось все холоднее и холоднее, казалось, что холод проник во все тело Чэн Ю, оставив его в бесконечной ледяной расселине.
Темнота, которая ежесекундно наполняла эту реальность, была гуще и мрачнее, чем можно было себе вообразить.
Перед Чэн Ю возникло бледное лицо молодой девушки, обрамленное завязанными в косички волосами. Она молчала, сидя среди «одноклассников», которые причинили ей боль, она была такой маленькой, что же ей пришлось пережить?
– Я не хотела выходить замуж, я разочаровалась в мужчинах, но я хотела быть выше них, я должна была иметь свой дом. Я вышла замуж за отца Ин Лин. Потом родилась моя дочь, и я любила ее, а она становилась все больше похожа на меня в подростковом возрасте, и я с содроганием думала: если бы с ней случилось то же самое, смогла бы я это вынести? Больше всего на свете я ненавидела вишню, но с тех пор я стала украшать свой дом вишневыми узорами: и на обоях, и на картинах, и на нашей с Ин Лин одежде – везде были ягодки вишни. Я больше не хочу бояться, я хочу стать сильной и защитить свою любимую дочь. Она – совершенно новая я, и я никому не позволю причинить ей боль. Если кто-то посмеет это сделать, я убью его и покажу, на что способна мать, когда ее доводят до отчаяния! Я хочу, чтобы у моей дочери были силы дать отпор, силы защитить себя!
Женщина скрипнула белоснежными зубами, ее голос стал резким и злым.
За окном повалил снег, крупные хлопья, подхваченные ветром, носились над землей, ударялись о стекла с негромким стуком.
А в комнате – продолжат ли падать снежинки? Одна за другой, холод и печаль… Чэн Ю почувствовал, что уголки его глаз тоже замерзают.
– Вы ведь знаете, что я невиновен? Вы уже знаете, что я ничего не делал, но выбор Ин Лин уже отражает ее отношение, она полностью перечеркивает отношения с противоположным полом, никогда не стремится к любви и никогда не принимает ее. Это тот выбор, который вы сделали вместо нее? – слово за словом проговорил психотерапевт.
Мать Ин Лин на мгновение задумалась, затем усмехнулась и ответила:
– Да. Чэн Ю, неважно, что вы сделали, главное – что вы означаете для нее, а это чревато опасностями и разочарованиями.
Выражение ее лица было бессердечно холодным, и Чэн Ю за этой ледяной маской уже не мог найти в ней и следа той юной девушки.
Та девушка, Чжан Юэ, давно умерла.
8
– Но неужели вы хотите продолжать притворяться, что не замечаете эту рану, и останетесь в одиночестве, наблюдая, как она гноится и в конце концов поглотит вашу единственную дочь? Чжан Юэ, у вас нет ничего, ваш муж – теплый и заботливый человек, когда вы поздно возвращаетесь, он уже дома и готовит вам вкусный суп. Судьба причинила вам боль, но она же и компенсировала ее, это ее награда за страдания. Она многого вас лишила, но у вас теперь много чего есть, она возвращает вам долг. – Психотерапевт спокойно посмотрел на маму Ин Лин.
Выражение лица женщины стало еще более страдальческим.
– Вы думаете, что это успокоит меня? Нет! – Она опустилась на пол, не в силах больше стоять.
– Ненавидите их, да? Хотите сжать в руке нож и сразиться с ними насмерть, не так ли? Сильная ненависть, которую вы не можете выразить, вместо этого вам нужно подавить, замаскировать, сделать вид, что ничего не произошло… Вы тоже были на той встрече выпускников, вы лучезарно улыбалась на фото, но я почувствовал глубокую печаль. Юность закончилась прежде, чем вы успели оплакать себя. Симпатия к противоположному полу обернулась жестоким кошмаром, не оставив никого равнодушным. Одинокая плачущая девушка, никто не проявил к ней должного внимания, она скрывала свою ненависть, притворяясь, что не видит этих злонамеренных взглядов. В тот момент девушка Чжан Юэ умерла. Вы должны попрощаться с ней и подвести черту.
Чэн Ю с серьезным видом достал из рюкзака черную картонную коробку.
– Что это? – резко спросила мать Ин Лин, в каждом движении юноши ей чувствовалось что-то зловещее: чего же хотел этот человек?
Чэн Ю медленно открыл перед ней картонную коробку, его лицо не выражало ничего.
Внутри лежала черно-белая фотография, увеличенная до формата А4, на ней было запечатлено улыбающееся лицо молодой девушки Чжан Юэ, ее искрящиеся глаза были чистыми, как ручей, и похожими на сверкающие ягодки вишни. Эта фотография была сделана летом, когда ей было четырнадцать лет. Фотография до того, как все случилось.
Улыбка юной девушки была очень милой, но от черного-белого снимка веяло печалью. Коробка была выложена хлопчатобумажной тканью с рисунком из вишенок.
– Все прошлое, всю юность можно запечатать в гроб, если воспоминания об этом слишком трагичны. Попрощайтесь с ней, вы можете оплакать ее.
Чэн Ю достал зажигалку и поджег фотографию. Пламя заплясало, как в ритуале жертвоприношения, оно нежно поцеловало фотографию молодой девушки, медленно свернуло края, а затем медленно обратило снимок в серый пепел. Из окна в комнату ворвался зимний ветер, подхватил этот пепел и унес в холодное небо.
– Пусть она покоится с миром, не нарушайте
