Изгнанная - Даниэль Харрингтон
Я поднимаю карту, так чтобы публика увидела её.
– Великолепно, – бормочет Кэндис.
Бен извлекает из кармана джинсов чёрную ручку и протягивает мне:
– Будьте любезны написать на карте ваше имя.
– Прямо на ней? – переспрашиваю я, уверенная, что ослышалась. – Но я же её испорчу.
Тощая девочка, огромными глазами в первом ряду хихикает. Плохая затея. Вот кто меня тянул за язык?!
– Не беспокойтесь о карте, – отмахивается Бен. – Только имя. Крупно и разборчиво.
Я вывожу своё имя огромными буквами и возвращаю ручку. Мне хочется сесть, но прежде, чем я успеваю это сделать, он забирает карту, складывает её и снова протягивает мне:
– Теперь, положите её в рот.
Я недоверчиво смотрю на него, но он лишь кивает. Я перевожу взгляд на восторженное лицо Бена и сложенную карту несколько раз, прежде чем зажать её губами.
– Всю, – говорит Бен.
Я вцепляюсь в карту зубами. По-моему, ничего более дурацкого я в жизни не делала. Мои руки болтаются, как макаронины, и я поняла, что слишком явно ощущаю всё происходящее вокруг.
Бен достаёт из колоды вторую карту и поднимает её.
– А теперь я сам подпишу карту. – Он делает надпись, надевает колпачок на ручку, а потом складывает карту точно так же, как мою. – Ну а теперь будет волшебство.
Он драматически машет рукой в воздухе, описывая замысловатую дугу, и кладёт подписанную им карту себе в рот.
Затем подряд случается несколько вещей: Бен высоко поднимает руку над головой, Кит и я смотрим друг на друга, я краснею, а Бен целует меня в губы.
По комнате проносятся удивлённые вздохи, сдержанные смешки и присвистывания. Я смотрю на него округлившимися глазами. Он что, только что меня поцеловал?!
Несколько человек поднимаются со своих стульев узнать, что стало причиной таких возгласов. Я отвожу взгляд от Кита. Мне хочется провалиться на месте и совсем исчезнуть. Только сейчас до меня доходит, как здорово, когда тебя не выбирают для участия в таком номере.
– Прошу, достань карту изо рта и продемонстрируй публике, – говорит Бен, светясь от счастья. Он говорит таким обычным голосом, как будто спрашивает меня о прогнозе погоды на завтра.
Я поднимаю руку и достаю карту. Мне требуется немного времени, пока трясущимися руками я неуклюже разворачиваю карту.
– Подними её высоко, чтобы все видели, – указывает Бен.
Я подчиняюсь, поднимаю карту – и становится ясно, что там не моё имя, а его. Бен поднимает свою карту, на которой видны мои каракули. За спиной раздаётся всплеск аплодисментов и восхищённых возгласов. Кто-то из девушек хихикает, выкрикивая глупости со своих мест.
– И конечно же аплодисменты моей очаровательной помощнице, – говорит Бен, отступая и выводя меня на первый план. Он не шутит?
Кэндис склоняется к Тиффани и Розали и понижает голос:
– Ого. Рисковый парень. – Она скрещивает руки на груди и смотрит прямо на Бена.
– Ты что, шутишь? – говорит Розали. – Конечно. Это ведь Бен.
– А она права, – хихикает Тиффани.
Кэндис фыркает:
– Точно рисковый.
– А тебя это волнует? – спрашивает Розали.
– Вовсе нет, – отмахивается Кэндис.
– Ну да, ну да. – Розали склоняет голову набок.
– Замолкни, – шипит Кэндис.
Аплодисменты стихают, и я сажусь, старясь стать как можно незаметнее. Мне хочется превратиться в невидимку. Вот такой недуг был бы очень полезным – а не какой-то там жуткий кукловод.
Бен плюхается на стул, закидывает одну ногу на колено другой:
– Ну что скажешь, Кэндис?
– Совершенно невероятно, – говорит она с сарказмом в голосе. – Ничего подобного не видела. Очень зрелищно.
Бен, явно не заметив, что Кэндис обменялась с девочками негромкими фразами, широко улыбается, как всегда довольный собой. Можно подумать, что он выиграл медаль.
Кэндис поворачивается к подругам и Киту:
– Так что же нам делать с этим мальчишкой?
– Понятия не имею.
Глава 14
– Я нравлюсь Бену? – спрашиваю я, водя губкой по тарелке с липкой пастой, моя посуду на задворках кухонной зоны.
Фраза звучит неуклюже. Я никогда не чувствовала ко мне подобной страсти ни от кого. Он поцеловал меня. Он действительно поцеловал меня, и я растерялась.
Тиффани полощет несколько тарелок в соседней раковине под струёй воды. Я продолжаю оттирать от сковороды засохшую лапшу. Все обязаны мыть посуду. Наконец-то мне дали задание как полноправному члену этого подземного общества. У меня тут есть обязанности. Это довольно странно. Я не ожидала, что меня примут и позволят стать частью их повседневности так быстро, но подозреваю, что лишние руки облегчают трудовые обязанности других – хотя бы немного.
– Нет, он просто разыгрывал представление, – говорит она уверенно.
– Но он поцеловал меня.
Это никак не давало мне покоя. Поцелуй – это явная демонстрация страсти. Я никогда не рассматривала поцелуй как действие, в котором я буду принимать участие. Даже здесь. Это же только с супругом в семейной ячейке. Это нечто очень личное, и даже приятное, ну я так слышала. Я не знаю, что с этим делать. Меня всегда окружали одни девочки, и я никогда не интегрировалась, потому что интеграция происходит только после теста.
– Знаю, – отвечает Тиффани. – Он обнаглел. Наверное, это стало для тебя шоком. Я ничего подобного не ожидала, но, в конце концов… – Она замолкает, как будто продолжение и так ясно.
– Что «в конце концов»?
– Это же Бен. – Девушка пожимает плечами, берёт следующую тарелку, опускает её в мыльную воду и начинает тереть.
Это ничего не объясняет.
– Что ты имеешь в виду?
– Это Бен, – повторяет она как нечто очевидное.
– Я не понимаю, что это значит, – говорю я, начиная заводиться.
– Я хочу сказать, что Бен всегда любил прикалываться и шутить. В этом вся его суть, с самого детства. Всегда вмешивался куда не следовало. Чаще всего он просто выставляет себя дураком, но если он зашёл слишком далеко, я поговорю с ним.
– Нет! – торопливо отвечаю я. Мне не нужно лишнее внимание, и последнее, чего мне хочется, чтобы из-за меня у Бена были неприятности. Достаточно того, что Даррен и Одри сторонятся меня. И я их не виню. Я никак не могу забыть то, что случилось во время игры.
Тиффани вопросительно смотрит на меня.
– Прости, – говорю я, снова принимаясь за сковороду. – Всё в порядке. Не
