Матрос Капитолина - Сусанна Михайловна Георгиевская
И вот я лежу как барыня. Как… как английская королева.
Кровь. Плащ-палатка. Немец. Зигзаги… Надо бежать зигзагами. Ватник. Кирзовые сапоги.
«Капитолина, у тебя в сапоге гвоздь».
«Верно, девочки. Сознаю́сь. У меня в каблуке гвоздь».
Плащ-палатка бежит зигзагами… Я лежу как барыня.
А у меня в сапоге гвоздь!
И я на самом деле лежала. В госпитале. В Полярном.
Меня, как оно и водится, навестил старшина из нашей команды. Меня, как оно и водится, навестили девочки.
Их было трое: Настя, Вера Козлова и Сима – комсорг.
Впереди шла Сима. Несла горшочек с цветком, тот самый, что с нашего подоконника. Войдя, она поставила на тумбочку у моей кровати горшок с цветком.
– Бюрократы! – сказала Вера Козлова. – Понимаешь, не пропускают!.. – И вдруг зарыдала басом. – Ка-а-апка!
Капка чертова! Чертова-чертова Ка-а-апитолина, – всхлипывала она.
– Чего ты психуешь?.. Что я такого сделала?
– То есть как это – чего ты такое сделала? – удивилась Настя. – Они ж у тебя хотели оттяпать обе сто́пы!.. Или, ты думаешь, мы бесчувственные?.. А до чего психовал, понимаешь, твой – ну как его? – Озеровский!.. Прямо сказать нельзя!.. Невозможно выразить. Он зачем-то дал телеграмму в Ленинградский военкомат… А твоя бывшая школа пораспилила дрова твоей матери. До бревнышка. Все как есть… А с летчиком твой – ну как его? – Озеровский передал посылку твоей мамане.
– Врешь!
– Не вру. Есть мне время врать – нас сейчас попросят об выходе… Мы все на твоем основании довольно сильно переживали.
Цветок!.. Он стоял зеленый рядом с моей кроватью.
И с тех пор…
Одним словом, с тех пор я как-то особенно сильно люблю деревья, траву и зелень.
Победа. Победа!
Взлетели на окнах марлевые занавески.
– Мы, понимаешь, посовещались… и постановили…
Вот он. Бери. Твой цвет!
