Иночас - Ив Макдоннелл
– Спица.
Спица собрался с силами, чтобы покачать головой. Это никогда не срабатывало дома, когда его слишком рано отправляли спать, но теперь ему не оставалось ничего другого.
– Я говорю, отправляйся обратно. НЕМЕДЛЕННО.
Спица почувствовал в голове отца внезапные красные нотки.
– Без тебя никуда я не пойду, Па.
Голос Спицы был едва слышен.
– Я останусь тут. Так я хочу. Когда они поймут, что я не планировал красть то изобретение, они укажут мне на дверь, и я окажусь на свободе. Я смогу исследовать эту землю. Этим и займусь. Я не хочу домой.
Папа врал, но эти очевидно-зеленые слова утопали в бесконечной синеве его голоса – цвете его заплаканных глаз.
Спица положил ручку от ящика обратно в шкатулку и убрал в сумку.
– Пойдем, Сорока.
Он свесил ноги с подоконника, лег на живот и нащупал опору босыми ступнями.
– Ну, вот и время нам, чую, возвращаться к лазу-то. Пока, Па, – сказал Спица и на прощание три раза сжал его большой палец.
Глава пятнадцатая
– Ну все, я звоню доктору Джонстону.
– Ди-Ди, прошу, послушай меня, пожалуйста. Это все правда, от первого до последнего слова. Наводнение случится. – Собрав все свои силы, Глори присела на кровати. – ОНИ ВСЕ ПОГИБНУТ. Я ПОГИБНУ… – Девочка тяжело дышала, борясь со слезами, ее слабый голос сначала прерывался, а потом и вовсе затих.
– Глория, я понятия не имею, что на тебя нашло, но из реки ты вылезла явно с помутившимся разумом. – Ди-Ди уложила сестру обратно на подушки, пригладила ее растрепанные кудри, как раньше это делала мама. – Только посмотри на себя! Спишь ведь на ходу да несешь всякий вздор про наводнение, какие-то спицы, таблички и что там еще. Я уже говорила тебе и скажу снова: ты в полной безопасности. И упала только ты одна, больше никто. И никто не утонул.
– А Спица, Ди-Ди? Тот мальчик. Где он?
Глори высвободила ноющую ногу из-под одеяла и попыталась встать.
– Только через мой труп. Лежи и не двигайся. – ДиДи во второй раз, уже не так терпеливо, уложила Глори в постель и натянула ей одеяло до самого подбородка. – Если ты о том голодранце, то надо было голову включать. Офицер Покет сказал, он совсем задурил тебе мозги, пытался заставить тебя помогать ему в освобождении из тюрьмы настоящего преступника. В самом деле, Глория, почему тебе вечно не сидится на месте? Сколько раз тебе повторять, что нужно сначала думать и только потом делать? Да и перед тем, как говорить, если на то пошло, не мешало бы слова выбирать. Не надо было обзывать офицера Покета. – Ди-Ди разочарованно покачала головой, но тут же смягчилась, и на лице ее появилась полная сочувствия улыбка. – Теперь этот мальчик далеко, и ты в безопасности. Не стоит из-за него беспокоиться. Наверняка он сам скоро попадет за решетку.
– Но Ди-Ди…
И Глори заплакала.
– ГЛОРИЯ ДЖЕРАЛЬДИНА ШПУЛЛЕН! Что это еще за слезы? – Она ущипнула сестричку за нос в надежде немного ее развеселить. – Вся эта история потрясла тебя до глубины души, так? – Ди-Ди положила ладони на щеки Глори и вздохнула глубоко и встревоженно. Слезы за сестрой совсем не водились. – Мне кажется, тебе нужно больше отдыхать. Нелишней будет и капелька терпения. И все образуется. – Так она успокаивала свою шестнадцатилетнюю душу и жалела, что не может посоветоваться с мамой, все ли делает правильно. – Постарайся поспать. Я буду внизу на кухне, если вдруг понадоблюсь. – Прежде чем подняться, она выбила муку из широких твидовых брюк, которые были ей великоваты. – Я жутко опаздываю с сегодняшним заказом, до бала считаные часы, а мне еще нужно…
Глори подскочила на постели.
– ЧТО? – Она схватилась за пульсирующий висок и хлопнула сестру по бедру деревянным протезом. – Ты с утра была в другой одежде… Неужели… НЕТ! НЕТ! НЕТ! Какой УЖАС!
– Прошу тебя…
– Какой сегодня день? Сколько времени?
Глори заметила цепочку отцовских карманных часов на тумбочке у кровати и вытянула их из-под промокшей насквозь тряпичной куклы, своей старенькой Долли. Рядом лежали и другие ее вещи, спасенные из воды: ключ от черного хода ювелирной лавки, расшитая бисером сумочка и несколько выкатившихся из нее бусин. Девочка открыла крышку часов. Бросила взгляд на окно. Дневной свет. Тусклый, конечно, но из-за тяжелой занавески, вне всяких сомнений, пробивался именно дневной свет. Она проспала всю ночь и большую часть дня! Дня наводнения! Время ускользнуло от нее. Время, которое она должна была использовать на предупреждение горожан. На крики с крыш города, если понадобилось бы.
Ей был необходим предлог, чтобы выбраться из дома.
– Мне нужно идти! Трость! Она должна быть готова к вечеру, а я ее еще даже не начинала!
– Никуда ты не пойдешь ни ради трости, ни ради чего-то там еще. – Остановившись возле зеркала Глори, Ди-Ди поправила на шее галстук и ладонью прижала ко лбу идеально завитую волну волос. – Миссис Скор придется самой сделать эту трость. Поделом ей, тебе так не кажется?
– Но… Но… Но как же моя работа, Ди-Ди?! Миссис Скор выставит меня на улицу. И на этом она не остановится. Она сделает так, что…
– Ну, ну, Глория, уймись.
Ди-Ди уперла руки в бока.
– А как насчет домовладельца Паклера? Он днем и ночью только и ждет того, что мы…
– Глория.
На этот раз голос Ди-Ди прозвучал мощно и властно, подстать ее безупречному и дерзкому наряду. Больше ничего говорить не пришлось. Глори легла в постель. Ди-Ди схватила кухонное полотенце с изножья кровати, послала сестре воздушный поцелуй и спустилась обратно на кухню.
Услышав, как скрипнула под ее ногами третья ступенька, Глори отбросила в сторону одеяло и потянула на себя расшитую голубую занавеску. Долгие месяцы девочка с любовью стежок за стежком создавала своими руками каждый цветной мотив на ней, превращая ее в пестрое полотно, полное сказок. И, когда она была задернута, на занавеске можно было читать чудесные истории про людей, зверей и птиц. В противоположность ее радужным переливам шелка в оконное стекло бил злой холодный дождь со снегом, подгоняемый порывами ветра. Утро и все, до чего дотягивался взгляд, было самого тусклого серого оттенка.
У Глори закружилась голова. Слишком много сна и слишком много речной воды. Ей необходимо было думать, причем как можно быстрее, ведь бездействие
