Музыкальные мифы. Книга 2 - Владимир Викторович Кирюшин
Она не договорила. Все с удивлением обратили свой взор на Колобка. ЦЕЛАЯ сначала медленно тронулся с места, а потом все скорей и скорей покатил вперед.
— Урра! — закричали вокруг. — Он поехал! Ура!
— Урра! — закаркала Рита, забравшись на самую макушку Колобка. И, чтобы не упасть, быстро-быстро перебирала там лапами, как-будто танцуя какой-то необыкновенный танец.
А ЦЕЛАЯ покатила к морю. Тут по ровной гальке, прямо по линии прибоя, он развил такую скорость, что сидящие в корзинах ДВЕ ПОЛОВИННЫЕ стали даже визжать от восторга. А Рита не выдержала и взлетела.
— Во, дает! Во бежит! Дяржи яго! — радостно каркала она.
— Дяржи-и! От ее крика в небо поднялась стая гусей и полетела за Колобком-ЦЕЛОЙ.
— Ур-ур-ур-ур! — урчал Колобок-ЦЕЛАЯ и радостно катил вперед.
Наконец, видимо он устал и остановился. — Ур-ур-ур-ур! — ЧЕТЫРЕ раза проурчал ЦЕЛАЯ и замолк. Гуси все еще летали над ним обеспокоенные.
Обе ПОЛОВИННЫЕ с трудом выбрались из корзин и стали приседать, разминая ноги.
Вдали показались остальные обитатели Острова. Впереди всех Козел Гаврила. МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ, как всегда, размеренно шла последняя, с каждым шагом поглощая дольки мандарина.
Гаврила подбежал к ЦЕЛОЙ, залез в корзину и заблеял:
— Вези-и меня к дереву!
Но Колобок стоял, как вкопанный.
— Не хочет! Не хочет! — смеялись обе ПОЛОВИННЫЕ. — Он наверное только родственников катает.
— Точно! — сказали подошедшие ЧЕТЫРЕ ЧЕТВЕРТИ БОМа. — Ну-ка! Иди отсюда! Мы поедем! — и, вытащив козла, они
расселись в корзинах.
— А ну, поехал! — крикнул один из БОМов.
Но Колобок не трогался с места.
— Не трогайте вы его. Он устал наверное, — говорили, перебивая друг друга, ШЕСТНАДЦАТЫЕ.
— Вот еще! — возмутились БОМы. — Пусть едет, лентяй!
Один из них вытащил БОМБУ и ткнул ею в ЦЕЛУЮ.
Колобок недовольно заурчал, но все же медленно покатил к дереву: — Ур-ур-ур-ур! — ворчал он.
— БОМ! БОМ! БОМ! БОМ! — пели ЧЕТВЕРТИ. — Они видимо поняли, что ЦЕЛАЯ действительно утомился и поэтому его не подгоняли.
Так они и шли. Впереди ЦЕЛАЯ, везущая ЧЕТЫРЕХ ЧЕТВЕРТЕЙ БОМов, за ними остальные жители Острова. А над ними летела Ворона Рита и стая гусей.
* * *
Так и катал на себе РИТМИЧЕСКИЕ ДЛИТЕЛЬНОСТИ Колобок-Целая. Для всех обитателей эти прогулки являлись своеобразным развлечением.
Не везло только МЕТРИЧЕСКОЙ ПУЛЬСАЦИИ, козлу Гавриле и ВОСЬМОЙ с точкой «ЗИ». Их катать на себе ЦЕЛАЯ категорически отказывался. Уж как не упрашивала МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ, как не просили за нее другие, ничего не помогало.
— Ну, что же с ним делать, — в конце концов сказала МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ. — Не хочет, как хочет. Его дело. Хорошо, что хоть остальных катает.
— Катает, но как-то странно. Только тогда, когда в левой корзине такой же вес, как в правой, — проворчал Козел. — Его не всегда поймешь, вот одних ВОСЬМУШЕК он не везет. Было бы их ВОСЕМЬ повез. Но одна-то умерла, вторую утащили ПАУЗЫ. И вместо их приходится подсаживать ЧЕТЫРЕХ ШЕСТНАДЦАТЫХ.
— Но зато нас всех берет, — закричали болтушки «ТаКа, ТаКа». Всех 16-ть. Посадит по 8-мь в каждую корзину — и катает.
— А давайте попробуем, кого он повезет со мной? — вдруг вступила в разговор ПОЛОВИННАЯ. — Я знаю, что меня с сестрой он возит, а вот с кем еще повезет, не знаю. — И тут она села в корзину.
Оказалось, что вместе с ПОЛОВИННОЙ «ГУ-УСЬ» в другой корзине могли кататься либо ДВА БОМА, либо ЧЕТЫРЕ ВОСЬМЫЕ «ДиЛи, ДиЛи», либо ВОСЕМЬ ШЕСТНАДЦАТЫХ «ТаКа, ТаКа, Така, Така».
Так и забавлялись несколько дней жители Чудо-острова, каждый раз пытаясь сесть по-разному, пока им это не надоело.
Через неделю на дереве созрело сразу несколько разноцветных орехов. И оказалось, что именно в них находились ТЕМПЫ — кони, которые с тех пор стали возить только МЕТРИЧЕСКУЮ ПУЛЬСАЦИЮ или козла Гаврилу, когда МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ брала его с собой. С появлением этих коней началась колонизация острова, его обживание.
* * *
Остров не давал покоя ДИССОНАНСУ. Он снился ему почти каждую ночь. И во сне злой волшебник легко разделывался с ним с помощью фиолетового огня, представляя, что на его месте находится огненный вулкан.
Но, когда он просыпался и спрашивал СЕПТИМА:
— Как дела?, — то тот непременно докладывал, что на острове растут проклятые орехи, народу становится все больше и больше. А теперь еще все они стали кататься на каком-то круглом дураке.
— Чем же они там питаются?
— Козел, так тот чем попало. Ведь весь остров зарос травой и кустами. А остальные — плавлеными сырками.
ДИССОНАНС аж подскочил от злости.
— Как? Мои любимые «Лето»?!
— И «Лето» тоже.
— Ну, уж это совсем нахальство! — ДИССОНАНС даже посинел от злости. — Я этого им не прощу!
Он сел на трон и надолго задумался...
Через некоторое время он вызвал СЕМИглавого дракона и, хитро прищурившись, сказал что-то на ухо его пятой голове.
— Ха! Ха! Ха! — засмеялись шесть голов СЕПТИМА. И от этого даже последняя седьмая голова, обычно спящая, проснулась.
— Что? А? — спросила она.
Все остальные головы склонились к сестре и зашептали.
— Фу! Ничего не слышу! Шипите, как змеи.
— А ты-то кто? — возмутилась четвертая голова. — Сама же и есть змеюга!
— Да ну вас! Лучше опять спать буду. — И голова заснула.
...Вскоре приодевшийся ДИССОНАНС (он сегодня решил «выйти в свет» при всех своих регалиях) сел на СЕПТИМА, и они полетели в сторону острова.
Подлетев к кромке берега континента, ДИССОНАНС поймал воробья.
— Чик! Чик! — в ужасе зачирикала испуганная птица. — Что ты со мной хочешь сделать? Чем я провинился?
— Ха! Боишься? Это хорошо! — улыбнулся ДИССОНАНС. — Я люблю трусов.
— Чик, чик! — продолжал верещать воробей.
— Перестань. Не трону, — почти добродушно промолвил волшебник (у него сегодня было неплохое настроение). — Я из тебя сейчас сделаю красивую чайку. Вот, — и он вновь улыбнулся одними тонкими губами.
— Ой, ой, ой! — вновь запищал воробей. — За что такая немилость, ваша милость? Не хочу я быть чайкой! Не хочу! Чик! Чик!
— Ха! Ха! Ха! — захохотал ДИССОНАНС. — Почему? Ведь чайка красивей тебя, такого
