Кровавый спорт - Кертис Кэмерон
«МАРИЕН ВСЕ ЕЩЕ В ТЮРЬМЕ?» — спросил Броер.
Дюкасс сидел с пилотом в доме священника. Это было через шесть месяцев после ареста Мариен Томбей, за год до возвращения Сесиль из Парижа. Мариен действительно содержалась в армейских казармах, но все говорили о нём как о заключённом.
«Да», — сказал Дюкасс. «Мне не разрешают его увидеть».
«Возможно, это и к лучшему», — сказал Броэр.
Священник почувствовал себя одновременно оскорблённым и виноватым. Оскорблённым, потому что уловил в словах южноафриканца нотки расизма.
Брёэр никогда не высказывал ничего откровенно расистского, но Дюкасс чувствовал, что пилот не считал Сесиль чернокожей. Она была метисом, но он считал её белой. Он хотел, чтобы его дочь стала белым любовником.
Дюкасс чувствовал себя виноватым, потому что Мариен ему никогда не нравилась. Он считал, что не подходит Сесиль. Священнику было неловко рассказывать Брёеру об отношениях Мариен и Сесиль. Но Брёер был её отцом, он имел право знать. Дюкасс месяцами мучился, размышляя, как сообщить ей эту новость. Будь это любой другой мальчик из школы, он бы не так переживал.
В конце концов Дюкасс набрался храбрости и рассказал все Броэру.
Он сделал это лично, как и требовалось. Брёер воспринял новость хорошо, хотя и не обрадовался за Сесиль. Он надеялся, что она встретит кого-нибудь в Париже. Возможно, студента-медика.
Теперь они сидели, попивая виски, и спокойно обсуждали заключение Мариен Томбей под стражу без предъявления обвинения и суда. У Дюкасса сложилось чёткое впечатление, что Брёэр был бы рад, если бы Мариен исчезла навсегда. Дюкасс не мог его за это винить.
«Это ее последний год в школе, не так ли?» — спросил Броер.
«Да, это так. Я перевёл оплату за обучение от вашего имени».
«Спасибо. Выплачивайте ежемесячные расходы каждые четыре недели. Я вернусь с деньгами на оставшиеся шесть месяцев».
«Ты много работал, Рийк».
«Осталось совсем немного. В следующем году я отправлю свой последний спецгруз в Испанию».
Броэр никогда не рассказывал Дюкассу, чем именно он занимается, но священнику не составило труда догадаться. Пилот перевозил грузы гашиша и других наркотиков из Марокко в Испанию. Перевозка наркотиков была для него единственным способом оплатить обучение и расходы Сесиль в Париже.
«Когда Сесиль вернется, она планирует открыть клинику в миссии»,
Дюкасс сказал ему: «Я договорился о спонсорской поддержке с гуманитарными организациями.
Они будут субсидировать её зарплату. Она сможет обеспечить себя сама.
«Превосходно», — лучезарно улыбнулся Брёер. «Знаешь, отец, в каком-то смысле мы с тобой — родители Сесиль».
Они подняли бокалы с виски и выпили друг за друга.
В СЛЕДУЮЩЕМ ГОДУ Сесиль вернулась из Парижа и начала новую жизнь.
Мариен всё ещё находилась в тюрьме. Броэр отправил Дюкассу значительную сумму денег.
из его последнего груза. Это должно было помочь Сесиль, пока она не найдёт работу и жильё. Она быстро это сделала, и деньги ещё остались.
Жизнь в Сент-Круа казалась мирной, но под поверхностью зрела какая-то зараза. Однажды днём Дюкасс зашёл в «Ла Саль» выпить и обнаружил Броэра за своим обычным столиком.
«Броер!» — Дюкасс протянул руку, чтобы поприветствовать друга. — «Когда ты приехал?»
Пилот поднялся, чтобы пожать протянутую руку. В мгновение ока он рухнул, словно пустой костюм. Падал прямо вниз, левой рукой цепляясь за столешницу. Тщетная попытка удержать вес. Стол опрокинулся. Стакан и бутылка виски соскользнули со стола и упали на половицы. Виски из стакана расплескалось по всей комнате, и Брёер упал на растекшуюся жидкость.
«Боже мой!» — Дюкасс бросился к Брёэру. Священник схватил пилота за правую руку и локоть, пытаясь помочь ему подняться. Левая нога мужчины отказывалась служить опорой, а правая рука, казалось, застыла под неестественным углом. «Вы в порядке?»
«Я в порядке», — сказал Брёер. «Простите, отец. Мне так неловко».
Бармен Чарльз поспешил вперёд. Он взял Брёера за левую руку и подхватил его плечом. Это дало пилоту опору, в которой ему не хватало левой ноги.
Дюкасс и Шарль помогли Броэру вернуться на свое место.
«Прости, Чарльз», — Брёр не мог не извиниться. «Я за всё заплачу».
«Не волнуйтесь, сэр. Такое случается». Чарльз поставил пустой стакан обратно на стол. Бутылка виски упала на две трети, пролетев два метра по полу, не пролив ни капли. Чарльз поднял её, прищурился, разглядывая содержимое, и наполнил стакан Броэра. «Слишком хорош, чтобы пропадать».
Дюкасс сел за стол напротив Брёера. «Что случилось, Рийк?»
«Левое колено никуда не годится, — сказал Брёер. — Если я не буду тщательно выровнять бедро и голень, оно не выдержит моего веса. Выходит из строя в самый неподходящий момент».
Чарльз достал швабру из шкафа за барной стойкой и принялся мыть пол.
«Как вы получили травму?»
«Я грублю», — сказал Брёер. «Чарльз, пожалуйста, бокал для отца».
Чарльз убрал швабру и ведро, принёс Дюкассу чистый стакан для виски. Броэр налил священнику на три пальца.
«Спасибо», — сказал Дюкасс.
«Несчастный случай». Броэр нахмурился от боли. Не физической боли. Воспоминания, которые хуже физической боли. Мощная ассоциация событий с физической и душевной болью. «Нет, это ложь. Не несчастный случай».
«И что же тогда?»
Броэр потянулся за тростью. Трость висела за изогнутую ручку на верхней перекладине стула с прямой спинкой. «Мне не нравится ею пользоваться, — сказал он, — но она помогает. Я могу опираться на неё, выравнивая детали».
Чарльз отошёл в конец бара, оставив двух мужчин разговаривать.
«Рейк», — мягко сказал Дюкасс. — «Расскажи мне, что случилось».
Броэр поднял лицо. За девять месяцев, прошедших с тех пор, как Дюкасс видел его в последний раз, он постарел на десять лет. Священник видел, что лицо мужчины изборождено болью, глаза блестят тонкой пленкой тумана, а длинные седые волосы нечесаны.
«Полагаю, мне нужно вам рассказать», — сказал Брёер. «В конце концов, я пришёл именно к вам».
"Скажи мне."
Броэр осушил свой стакан одним глотком. Налил себе ещё. «Мои партнёры считали себя моими работодателями, — сказал Броэр. — Они возражали против того, чтобы я расторгнул наше соглашение».
«Вы, конечно, могли бы уйти на пенсию».
«Я закончил свой последний рейс и пошёл в их офис за зарплатой. Это был небольшой магазинчик недалеко от Кадиса. Мне вручили красивый толстый конверт. Сообщили подробности о следующей поставке. Я сказал им, что ухожу на пенсию. Они ответили, что это невозможно. Когда я попытался уйти, один из них направил на меня пистолет — глупое зрелище. Я отобрал у него пистолет и ушёл».
Броер выпил половину стакана виски.
Дюкасс нахмурился. «Итак, ты ушёл, прихватив с собой деньги».
«Я знал, что будут проблемы. Я взял деньги и пистолет. Я позвонил своему второму пилоту Эмилю. Сказал ему встретить меня у самолёта. Предупредил, что могут возникнуть проблемы, и что мы немедленно улетаем. Пошёл в отель, собрал вещи и поехал в аэропорт. Когда я приехал, было уже поздно. Самолёт стоял на взлётной полосе. В ангаре было темно. «Пежо» Эмиля стоял у ангара».
«Где он был?»
«Я не был уверен. Мы собирались лететь в Марокко. Он мог проверять самолёт или быть в ангаре. Я позвал его. Ответа не было. Пистолет был у меня на поясе, под курткой. Я положил его на руку и пошёл к самолёту».
«К тому времени вы уже заподозрили неладное».
Да, но я не был уверен. Я снова позвал его, и на этот раз он ответил. «Райк», — сказал он. Его голос был приглушённым, доносился из ангара. Я снял пистолет с предохранителя, прижал его к ноге, подошёл к ангару и распахнул служебную дверь. Внутри стояли два лёгких самолёта.
Один в центре, другой в дальнем конце. Я увидел Эмиля с двумя людьми моего напарника. Они стояли рядом с самолётом в центре. Его руки были связаны за спиной, и они держали его за подмышки.
